Лешик сидел на корточках возле тщательно вымытого серебристого Prado, возвышающегося сверкающей скалой на грязном сугробе, среди серости и уныния снежной зимы в центре города. Вокруг стояли грязные автомобили и лежали почерневшие от сажи глыбы замершего снега. Вышел хозяин джипа – африканец, молча сунул Лешику 20 долларов, сел в машину и умчался, разметая вокруг себя волны грязи и ничуть не заботясь о проделанной мойщиком работе. Лешика самого уже мало заботила собственная работа. Он стоял в телефонной будке и набирал номер дилера, рядом выжидающе стоял таксист. Через сорок минут они оба вернулись. Несмотря на холод, куртка Лешика была расстегнута нараспашку, ботинки расшнурованы и задники подмяты пятками - обувь была мала ему. Белые как чистый снег волосы Лешика были всклокочены от частого почесывания, лицо раскрасневшееся, зрачки маленькие, веки тяжелые, а уголки рта непроизвольно опущены вниз, создавая печальную гримасу – такое было внешние действие героина. То и дело, засыпая и роняя сигарету, Лешик стоял на парковке. Сейчас его ничего не беспокоило, но пройдет час, и он оживет - надо будет искать деньги на очередную дозу, да еще и о ночлеге позаботиться. Если он хочет ночевать в квартире, а не в подвале, то не помешает раздобыть на пол дозы больше, чтоб какой-нибудь наркоман, которому сегодня меньше повезло, впустил к себе помыться и переночевать за эту раскумарку. Иногда дела обстояли иначе и местные наркоманы, выгнанные из дома, шли к Лешику в подвал и тогда уже он диктовал условия.
О еде Лешик беспокоился меньше всего, он привык мало кушать, жизнь в семье алкоголиков к этому обязывала. Мать его умерла рано, а отец сдавал в аренду его жилплощадь заезжим торгашам на ночлег или просто, под склад мандарин. Потом отец и вовсе пропал, а квартира, странным образом, стала принадлежать другим хозяевам. Благо у Лешика тогда еще оставалась комната в коммуналке на соседней улице, оставшаяся в наследство от тетки, но о ней быстро позаботились сотрудники милиции, когда к нам в район пришел героин и беззащитный Лешик к тому, же наркоман и владелец жилплощади в центре столицы стал для них лакомым кусочком.
Он засыпал, держа в руках недоеденную шаурму, когда к нему подошел парковщик и попросил за него часок подежурить – это была вполне естественная процедура на здешних стоянках. Выдав Лешику пучок сигарет, салатовую жилетку и полосатый жезл он удалился. Доев бутерброд, Лешик принялся трудиться. Уже почти стемнело, когда к парковке подкатила новенькая иномарка, которую трудно было из-за ее размеров назвать легковой машиной. Стоит заметить, что к приезду этой машины Лешик успел употребить еще пару «косяков» и съесть половину упаковки снотворного, все это делалось для усиления действия героина. Тем не менее, он решительно принялся за работу, то и дело, отключаясь - закрывая глаза и приседая, как это свойственно опиумным наркоманам. Водитель, из – за наступившей темноты и забрызганного грязью стекла, мог следить только за жезлом Лешика через зеркало заднего вида. Тот же, в очередной раз, отключившись, направил машину в столб, куда она плавно и уперлась. Колеса забуксовали, Лешик, не соображая, что творит, продолжал давать команду на движение. Водитель, решив, что машина забуксовала из-за гололеда, нажал сильнее на педаль газа и мотор, взвыв всеми шестью цилиндрами, еще сильней уперся в столб, который начал заваливаться на машину. Нет, он не падал быстро и с грохотом, он именно заваливался – плавно гнулись арматуры опоры, провода натягивались, и он медленно ложился, пока это позволяли держащие его кабели.
Чьи-то руки дернули Лешика, развернули и пинком отправили его бежать по тротуару. Он, наконец, сообразив, что происходит, опрометью кинулся за ближайший угол, на ходу срывая с себя блестящую люминесцентными полосками жилетку парковщика.
Из пострадавшей иномарки выскочил хозяин машины. Через миг стойки автомобильного кузова не выдержали и начали гнуться, в тоже время, издав хлопок и выпустив в разные стороны фонтанчики осколков, лопнули стекла. Медленно, но неукоснительно, машина, под тяжестью столба прижималась к асфальту. Хозяин по – рыбьи хлопая ртом и выпучив глаза, приседал, но не медленно и с наслаждением как это делал Лешик, а нервно, дрожа коленями и разводя руки, то в разные стороны, то хватаясь за сердце. Этот ненормальный танец продолжался довольно таки долго, пока, наконец, его не одернули и не сунули в рот таблетку валидола.
Я не знаю, Добро или Зло хозяйничали в этот вечер на площади. Но бегал вокруг своей разваливающейся на части машины не кто иной, как начальник того самого милицейского отдела, который помог сироте и наркоману Лешику стать бомжем.
Barni
Комментарии