"Вершина мира" Е. Прокопович

Рассказы, стихи и т.д.
Аватара пользователя
Радагаст
молька
молька
Сообщения: 359
Зарегистрирован: 04 сен 2010, 23:45

Re: а тут то, что я терпеть не могу, но и не отвязаться от э

Сообщение Радагаст »

Глава 8.

Утро началось как обычно - с тишины. Все разбрелись, оставив меня в одиночестве. Я сползла с кровати и, как была, в пижаме, прошлась по дому, заглядывая во все углы в надежде обнаружить записку. Так ничего и не найдя, я отправилась на кухню. На душе отчего-то было муторно. Сходив за сигаретами, накинула на плечи Васькину шаль, плеснула в чашку кофе, устроилась на ступеньках крыльца. День выдался пасмурным и душным. Я уставилась в серое низкое небо, гадая, будет ли дождь или облака просто походят и растают.
Кофе остыл и казался мерзким. В пачке осталось всего четыре сигареты, это настроения не прибавило. Я, с тяжелым вздохом, вылила остатки кофе под крыльцо. Покопалась в душе, пытаясь установить причину столь отвратного состояния, но и здесь потерпела неудачу. В итоге, я попробовала убедить себя, что это просто предчувствие завтрашнего вылета на базу и то, что я пристрастилась к паразитическому образу жизни. Следовало встряхнуться и заставить себя работать. В таких условиях это можно сделать двумя способами: убрать дом или приготовить на обед что-нибудь эдакое, что сожрет время. Но уборку затевать нет смысла. Васька заставила вчера Олега вылизать все два этажа, в наказание, что он притащился с озера и, не разуваясь, поднялся наверх, загадив тем самым все половики. Значит, остается только обед. Я переоделась и уединилась на кухне.
Проверив все шкафчики и отобрав нужные продукты, я занялась приготовлением жаркого из птицы с картофельными биточками, все это запекается в горшочках, накрытых дрожжевым тестом. Всего получилось пятнадцать горшочков, которые ровными рядками отправились в печь. Я оглядела творение своих рук и, оставшись довольной, закрыла печку. Надо подождать двадцать минут и можно будет подавать обед.
Я уютно устроилась в Сахином кресле с сигаретой и кофе. В сенях раздались голоса. Почему мне всегда так везет? Уныло подумала я, бросая еще толком не раскуренную сигарету в камин. Первым в дом завалился Олег.
- Привет, Олежка, как дела?
Но он меня, кажется, даже и не слышал, проскочил мимо, шумно затопал по лестнице и с силой грохнул дверью своей комнаты. Удивленно проследовав за ним взглядом, я повернулась к вошедшему Владу, он выглядел не лучшим образом - всклоченный, с красными глазами. Я начала порядком беспокоиться, парень почти не спал ночью, беспокойно ворочаясь и не давая спать мне.
- Какая муха Олега укусила?
- Мы немножко с ним повздорили, - повинился Влад.
- Конкретнее, - мягко потребовала я.
- Мы приехали в город, Арсений встретил какого-то знакомого и тот сообщил, что видел малого с какой-то Чарой. Сенька сказал, что брата срочно нужно забирать и отвести домой. У девицы такая репутация, какой позавидует любой из полицейской картотеки. Генерал сказал, что они пойдут к невесте, а меня за Олегом отправил. Когда я пришел к школе мальчишка разговаривал со своей девицей. Увидев меня, приказал убираться. Я объяснил, что мне велено забрать его и отвести домой, остальное меня не касается. Этот дурень начал орать, что это не мое дело. Я ему ответил, что только выполняю приказ и все. А он как с цепи сорвался, и меня ударил. Если бы на этом все, так ему мало показалось, он еще раз замахнулся, - пожаловался Влад и добавил с обидой, - он думает, что раз я твоя собственность, так меня можно лупить почем зря!
- Ну, я, это... - он шмыгнул носом, - я его руку перехватил и слегка вывернул, чтоб не задавался. Он взвыл, пригрозил, что расскажет отцу и тот с меня шкуру спустит. Ну, я потянул его руку еще немного вверх, он заткнулся. - Влад посмотрел на меня исподлобья, крайне напоминая обиженного ребенка.
- Все нормально, ты все правильно сделал, - улыбнулась я. Влад кивнул и позволил себе улыбнуться. - Олег в последнее время сильно зарвался. А где остальные?
- Я их не ждал, Олег сильно бесновался. Мы сразу домой поехали. Я в аптеку зашел и купил тебе шовный материал и иглы, они в сенях, у тебя же мало осталось, сейчас принесу. Да, Ань, вот, - он достал из кармана запечатанную пачку сигарет и подал мне, - у тебя же заканчивается.
- Ты откуда знаешь? - удивилась я принимая пачку.
- Мне не спалось сегодня ночью, я на озеро ходил, а когда вернулся в комнату свет не включал, - извиняющимся тоном пояснил Влад, - и запнулся о стул, где твоя одежда лежала. Стул упал, одежда рассыпалась и из кармана пачка выскочила. Ну я одежду подобрал, пачку долго искал, она под кровать улетела, а когда нашел, не пойму зачем, заглянул в нее, а потом на место положил.
- Спасибо.
- А это обедом так пахнет? – Влад потянул носом.
Обедали в гордом одиночестве, родственники из города не вернулись, а Олег категорически отказался от еды. После трапезы решили сходить на озеро, предварительно заперев комнату Олега снаружи. Чтоб неповадно было.
Вечер начался с появления Дмитрия Петровича, Сеньки и Вареньки. Девушка выглядела напуганной и жалась к жениху, стараясь оказаться у того за спиной.
- Влад! - Рявкнул Дмитрий Петрович, заваливаясь в дом, - живо баню растопи.
- Я уже все сделал, - с набитым ртом отчитался Влад, выглядывая из кухни, где пасся в очередном горшочке с едой.
- Что ты там жрешь? - подозрительно поинтересовался генерал.
- Еду, - ответил Влад скрываясь за дверью кухни.
- Оставь мне! - Потребовал папаня, направляясь следом.
- Если вы сейчас съедите все, то будете готовить сами, - предупредила я.
- Ну и приготовим, - ответствовал грозный полицейский, появляясь на пороге зажав в одной руке еще теплый горшочек, а в другой куриную ножку.
Согнал меня с кресла. Я погрозила папеньке кулаком и переместилась на лавку у стола. Папа удобно развалился в кресле, вытянув длинные ноги, и принялся с удвоенным рвением поглощать добычу. Сенька со своей невестой продолжали топтаться у порога и о чем-то спорить шепотом. Варенька то и дело пугливо косилась то на меня, то на генерала.
- Сенька, чего девушку в дверях держишь? Посади к столу, - я подмигнула братцу, - сейчас Влад чайку организует.
- Почему все время Влад? - Возмутился парень появляясь на пороге, - я конечно понимаю, что я абсолютно бесправное существо, но, тем не менее, нельзя ли оставить меня в покое? А то и баню растопи, и чаю подай, а я, между прочим, только отдохнуть присел.
- Влад, прекрати. Я попросила - накрой стол к чаю, я самовар не подниму!
Он фыркнул, но все-таки притащил самовар с заварочным чайником, чашки, сладости и, взяв глиняный бочонок, полез в погреб за медом. Сенька усадил Вареньку рядом со мной, а сам понес наверх чемодан. Я принялась рассматривать девушку. Варенька казалась растерянной и немного испуганной. Она сидела на краешке стула, скромно сложив руки на коленях, и напоминала ребенка, грубо оторванного от игр и приведенного в школу посреди учебного года. Я поставила перед ней чашку и принялась наливать чай. Девушка кивнула, молча благодаря, но к чашке не притронулась.
- Не бойся, - посоветовала я.
- Не могу, - прошептала она.
- Здесь никто не кусается, - хохотнул папаня, бросая обглоданную кость в пустой горшочек.
Девушка бросила на него быстрый взгляд, губы ее задрожали, а на глаза начали накатываться слезы.
- Где Сеня? - пролепетала она.
- Сейчас придет, - улыбнувшись пообещала я и повернувшись к папане прошипела, - Дмитрий Петрович, кое-кто собирался сходить помыться.
- Я собирался, - подтвердил он.
- Так иди, - я сделала страшные глаза, - баня выстынет.
- Ухожу, ухожу, - папаня поднял руки вверх, защищаясь.
Он действительно поднялся, отнес посуду на кухню, потом сходил в комнату для гостей и вернулся с полотенцем на шее и чистой одеждой подмышкой.
- Да, Анька, это, кажись, твое, - он небрежно кинул чек на стол. - Я не стал платить калым, он нам дал разрешение на свадьбу абсолютно бесплатно, - гордо заявил генерал, и, видя мой вопрошающий взгляд охотно пояснил, - я просто объяснил, что так, как он обращается с дочерью, не обращаются даже с бродячей собакой. Он там что-то попытался возмущаться, а я просто сообщил ему, что за статьи за насилие в семье никто не отменял, можно и срок огрести, так эдак, от пяти до семи лет принудительных работ на рудниках. Он проникся и дал отцовское благословение на брак.
- Ведь можешь, когда хочешь, - похвалила я его, - сват ты мой.
- Я что-то не понял, ты меня похвалила или поругала?
- Иди уже, - махнула я рукой.
Выпроводив папаню я повернулась к Вареньке. Надо ее как-то расшевелить, а то сидит с восковым лицом, как кукла на ярмарке и все время норовит заплакать.
- Расслабься, - посоветовала я, - откинься на спинку, сядь поудобнее. Ты же отдыхаешь.
- Не могу, - всхлипнула она и призналась, - мне страшно.
- Чего тебе страшно? - искренне удивилась я.
- Понимаете...
- Понимаешь, - поправила я.
- Понимаешь, - эхом отозвалась девушка, - здесь все так необычно и диковинно. У нас дома никто не посмел бы перечить отцу, а уж тем более, просить его уйти. И вот парень этот, который стол накрывал, он голос повышает.
- Не обращай внимания, обычно он смирный, просто сегодня что-то не в себе.
- А он, что, по-настоящему раб? - поинтересовалась Варя и тут же быстро добавила, - об этом весь город говорит. Вас же здесь все знают и деда вашего помнят.
- Влад? Самый натуральный раб. Если хочешь, могу его позвать и попросить показать клеймо, правда, оно почти на заднице.
- Не надо, - испуганно прошептала Варя.
- Не буду я ничего никому показывать, - встрял в наш разговор хмурый Влад, входя в комнату, и неся в руках бочонок полный меду, - еще мне не хватало перед каждым любопытным штаны снимать.
- А тебя никто и не просит, - хмыкнула я.
- Там в самом углу погреба кто-то грибочки выращивает, наркотические, - будничным голосом сообщил Влад, наливая себе чай. - Их надо бы прибрать, а то если Саха найдет, мне опять битым быть.
- Это, наверное, Олег, - предположила я, - Сенька, небось уже перерос.
- Мне все равно кто это, - рявкнул Влад вскакивая и опрокидывая чашку, - если их найдут, достанется, в первую очередь, мне.
- Что-то на тебе, голуба моя, шкура сегодня горит, - покачала я головой, наблюдая, как на столе разливается коричневое пятно, - ступай наверх.
- Ань, я...
- Я сказала, ступай наверх, - я указала рукой на лестницу.
Плечи Влада поникли, и он зашагал по лестнице. На верхней площадке он столкнулся с Сенькой. Брат проводил его удивленным взглядом и скатился на перилах вниз.
- Извините, девушки, подзадержался чуток, пока все вещи разложил, - весело сообщил он.
- Арсений, ты мне объясни, кто из вашей веселой семейки выращивает в погребе торчки? - Призвала я его к ответу.
- А что, они проросли? - несказанно удивился он.
- Да, и если верить Владу, еще и процветают. Меня не интересует, кто из вас занимается этим, но я настоятельно прошу убрать эту гадость. Ваш папенька, а уж тем паче маменька не будут смотреть ни на возраст, ни на семейное положение и по лбу нащелкают, уж поверьте мне.
Сенька согласился с моим предположением головы и, не желая предсказанных мною последствий, понесся в погреб.
Варя проводила суженого тревожным взглядом. Я поднялась и сдернула со стола скатерть.
- Надо замочить, - пояснила я, аккуратно складывая расшитую ткань, - иначе Васька ругаться будет.
- А Васька это кто?
- Маманя Сенькина...
- Ой-й-й, - одними губами прошептала она, глядя куда-то мне за спину.
Я повернула голову в том направлении - в окне торчала голова медвежонка. Зверь тянул носом, причмокивал губами и просительно ныл.
- Не проси, меду не дам! Вон пошел, - прикрикнула я на попрошайку, - пока занавеску не сорвал.
Топтыжка обиженно захныкал и поковылял в сторону бани. Я прикрыла окно и вернулась за стол.
- Успокойся, - попросила я дрожащую девушку, - это был всего-навсего домашний питомец, а лучше всего начинай привыкать. Наша семейка, конечно, немного ненормальная, но за то с нами весело.
- Я так боюсь, что Сенечкины родители меня не примут, - уныло призналась Варя.
- Зря, - с ходу отмела я ее опасения, - уж если они приняли такого охламона как Влад, то уж тебя и подавно примут. Саха и Васька очень милые люди. Вот Олег, он может нахамить, но он еще маленький. Саха, правда, тоже поорать горазд, но ты его не бойся. От него, как правило, больше шума, чем дела. Вот с Васькой надо срочно налаживать отношения, - наставляла я ее, - она тут всех в руках держит, ее даже Саха боится. Но я, думаю, Васька тебя под крылышко возьмет и в обиду никому не даст.
- Хорошо бы, - все еще неуверенно проговорила она.
Наша милая беседа была прервана громоподобным ревом генерала.
- Стой! Вор! - Разорялся папаня. - Мародер! Верни вещи, подлец!
Мы с Варенькой подскочили к окну и увидели уж очень неприличную картину, от которой Варя залилась краской и поспешно отвернулась от окна. По двору, вдогонку медвежонку, держащему в пасти какие-то тряпки, скакал бравый генерал. Красавец! Из одежды два банных веника, коими он, как набедренной повязкой, прикрывал срам. Папаня, как и любой другой мужик, обладал извращенной логикой. Вместо того что бы зайти в дом, одеться, а уж потом догонять медведя, бегает по двору в чем мать родила, демонстрируя не приличествующую его чину приверженность к нудизму. Я прикусила губу, сдерживая смех, понаблюдала за ним немного, но потом все-таки решила, что родителя надо выручать. Повернувшись к Вареньке, попросила:
- Сходи в кухню, там дверь в погреб, и позови Сеньку. Пущай усмирит животину.
- Да, да, конечно, - быстро проговорила Варя и побежала в сторону кухни.
Я высунулась из окна, продолжая наблюдать за погоней. Топтыжке понравилась подобная игра. Поэтому он кружил по двору, то замедляя бег и позволяя человеку приблизиться, то быстро перебирая лапами, что вызывало ярый протест со стороны догоняющего, сопровождающийся отборным матом.
- Пап, я, конечно, не хочу мешать тебе, принимать воздушные ванны, но ты, может, зайдешь в дом и оденешься, вид у тебя не совсем приличный, а в доме все-таки новый человек.
Генерал остановился, оглядел себя и, признав справедливость моего замечания, двинулся в сторону дома. Медвежонок, видя, что его партнер по догонялкам собирается улизнуть, в два прыжка преодолел расстояние между папой и дверью в дом, и, встав на задние лапы, грозно зарычал, преграждая любые пути к отступлению. Папа застыл в нерешительности, ему, явно не хотелось попадаться в лапы, хоть и маленького, но зверя. Правильно оценив сложившуюся ситуацию, генерал начал осторожно отступать. Поняв, что он собирается делать, я кинулась в Сахину мастерскую, пристроенную к дому, и широко распахнула дверь на улицу. Как папа пробрался в дом, я уже не видела, меня отвлекла Варя. Она осторожно тронула меня за локоть, привлекая мое внимание.
- Аня, там что-то странное происходит, - она махнула рукой за спину.
- Где Сенька? - Нетерпеливо спросила я.
- Он в погребе, - принялась сбивчиво объяснять девушка, - там, какой-то туман, а Сеня сидит на полу и... - Она на миг замялась, - и смеется.
- Споры!!! - Заорала я, хватаясь за голову, и побежала в кухню.
Открыв люк в полу, я натянула на нос кофту, и сунула голову в лаз. Появление моей головы, свисающей с потолка погреба, вызвало у братца очередной приступ веселья.
- Если видишь в небе люк - не пугайся, это глюк! - Прокомментировал он, заливаясь от смеха, и покатился по полу.
Я громко выругалась и побежала наверх за Владом. Одной мне этого любителя торчков не вытащить. На помощь Вари рассчитывать не приходится, она такая хрупкая, что запросто переломиться под тяжестью женишка. Я залетела в комнату и первым делом выхватила из шкафа полотенца. Нужно накинуть на лицо что-нибудь, а то можно и рядышком с Сенькой прилечь. Влад, сидящий на кровати и обнимающий подушку, даже не поднял головы при моем появлении.
- Влад, просыпайся, - заорала я, хватая его за руку и стаскивая с кровати, - мне нужна помощь.
Я потащила его за собой, по дороге объясняя, что случилось. Нацепив на лица мокрые полотенца, осторожно спустились по узкой подвальной лестнице. Увидав нас, Сенька захрюкал, видно, смеяться у него уже сил не было. Влад попытался поставить его на ноги, но Сенька перевернулся на живот и ужом пополз проч. После непродолжительной погони нам удалось выловить беглеца. Влад, с профессиональной холодностью, скрутил Сеньку, подтащил к дыре в потолке, вытолкнул наверх, помог вылезти мне и выбрался сам. У Сеньки продолжались приступы безудержного веселья, и он, не останавливаясь, катался по полу. Варя расширенными от ужаса глазами наблюдала за будущим мужем. Пока я решала, как поступить, Влад успел со всем разобраться. Подошел к другу, перевернул на спину и, схватив за грудки, сильно тряхнул. Понаблюдал за эффектом и отвесил пару тяжелых пощечин. Зрачки Сеньки сузились почти до нормальных размеров, и он затих.
К нам подошел папа, успевший привести себя в порядок. Он присел возле племянника, отодвинул Влада и бегло осмотрел Сенькину одежду и глаза.
- Торчки? - Поднял на меня глаза папа.
- Они самые, - подтвердила я, усаживаясь рядом с ним на корточки, - что делать будем? Саха увидит - прибьет.
- Здесь не столько Сахи надо бояться, сколько Васьки, - задумчиво проговорил родитель, - Что же нам с тобой делать? - генерал поскреб гладко выбритую щеку, - а черт его... Наверх отнесем, пущай проспится.
- Я, наверное, еще вытоплю немного смолы из лаксы. Почадим немного в комнате. За полчаса отойдет.
Папа с Владом подняли притихшего парня и потащили наверх, Варя побежала вперед, открывая дверь. Я взяла нож, сходила во двор и срезала две гибких и длинных ветки лаксы, ободрала листья. Осталось срезать кору и собрать подтеки свежей смолы.
Поднявшись в комнату, бросила ветки на ближайшую кровать, и с тоской посмотрела на нож. Лучше бы скальпелем, но в наличии только дедушкин, а его жаль. Смола плохо отчищается. В комнату зашел Влад и растеряно остановился у порога.
- За что? – уныло спросил он.
- Что «за что»? – не поняла я, но проследив за его взглядом, только вздохнула. - Тебя это не касается, успокойся.
Собрав с его кровати ветки, принялась за дело. «Сегодня они мне все порядком надоели, - принялась я мысленно жаловаться неизвестно кому, - Саха с Васькой куда-то запропастились. Папенька бегает по двору с голым задом. Сенька до сих пор ржет как ненормальный. Варенька тоже ни рыба, ни мясо. Олег корчит из себя обиженного и оскорбленного. Влад со своим застарелым маразмом. А мне что прикажете делать? Может, поддаться общей истерии и пойти повесится, для разнообразия?» Но, честно признаться, чувствовать себя единственным нормальным человеком в семье было приятно и поэтому вешаться тут же расхотелось. Я даже начала находить некоторые радости жизни.
Соскребла с ножа последнюю каплю и поднялась, намереваясь занести Сеньке лекарство. Влад уткнулся носом в стенку и, кажись, задремал. Проверять так ли это я не стала, только накинула на него одеяло.
Из Сенькиной комнаты по-прежнему доносились взрывы хохота, я покачала головой и приостановилась у двери Олега. Прислушалась - все тихо, как будто нет никого. Но я точно знала, что мальчишка там. Покинь он комнату, я непременно увидела или услышала. Занесла Варе лекарство, разъяснив, как пользоваться, девушка кивнула и скрылась за дверью. На обратном пути еще раз остановилась у комнаты подростка. Потопталась немного перед закрытой дверью и нерешительно поскреблась, никто не ответил.
- Олег, - громко позвала я, - прекрати психовать. Ладно, не хочешь выходить сиди там, но хоть подай знак, что живой.
- Отвали! - услышала я недовольный голос Олега.
- Я тоже тебя люблю, - отозвалась я, - если что надо, подходи, не стесняйся.
Олег ничего не ответил, я пожала плечами и отправилась в свою комнату пытать Влада, что-то он мне совсем не нравится. Он валялся на спине разглядывая потолок, будто нашел там что-то из ряда вон выходящее.
- Давай, рассказывай, - строго потребовала я.
- Чего рассказывать? - испугался Влад, приподнимаясь на локтях.
- Я думаю, у тебя есть что, - уверенно заявила я, усаживаясь на подоконник. - Ты весь день ведешь себя странно, я хочу знать причину.
- Наверное, просто устал - не стал он отпираться, зная, что не отстану и глядя куда-то в сторону, признался, - тревожно мне, будто что-то нехорошее должно произойти, и так уже четвертый день. Кошмары снова снятся.
- Так, понятно, - я поднялась и завесила окно, - раздевайся и ложись.
- Зачем? - вяло поинтересовался он, сползая с кровати и расстегивая рубашку.
- Спать будешь, - я стянула покрывало со своей кровати и откинула одеяло, - сюда ложись.
- Так рано же еще, - попытался сопротивляться он, - и к тому же, ты, что, предлагаешь мне нарушить Сахин запрет на мягкую постель?
- А ты прикинь, где я, а где Саха и кого сейчас надо слушаться.
- Да уж, вас, сильных мира сего, не поймешь, - покачал головой Влад удобно устраиваясь на моей кровати, - то можно, то нельзя. Остается только надеяться, что когда придет Саха, меня не стащат с кровати и не огреют чем-нибудь по горбу.
- Влад, человечество давно изобрело дверные замки, - сообщила я, поправляя подушку.
- Ага, я усну, ты меня запрешь, - прищурился он, я кивнула, - потом по своей рассеянности ключ потеряешь, а мне, что прикажешь - из окна выпрыгивать? Я ж не железный все-таки - до ветру сходить и все такое...
- Владислав Дмитриевич! - возмутилась я этим глупостям.
- Сейчас, меня, кажется, будут убивать! - трагическим шепотом заявил он и натянул на голову одеяло.
- А ну, вылазь! - я стянула с него одеяло.
- Лежачего не бьют! - дурным голосом пропел он и несильно огрел меня подушкой.
- Такого лежачего как ты, бьют и очень сильно, - ответила я выхватила у него подушку и нанесла ответный удар.
- Сдаюсь! - давясь от смеха, притворно прохныкал он, поднимая лапки к верху.
Я вернула подушку, строго предупредив, что если посмеет ею воспользоваться не по назначению, выброшу его со второго этажа. Влад сунул подушку под голову, закрыл глаза и демонстративно захрапел. Я поднялась с намерением покинуть комнату.
- Аня, не уходи, - сразу бросив дурачиться, тихо попросил он, - посиди со мной немного.
Я вернулась на свое прежнее место, он тут же этим воспользовался устроив голову на моих коленях. Влад крайне редко позволяет себе подобные вольности, похоже, действительно худо. Я принялась перебирать между пальцами прядки его волос. Парень засопел, я посидела еще немного, дожидаясь пока он окончательно не уснет, и лишь удостоверившись в этом, позволила себе осторожно покинуть комнату.
Папаня держа обещание готовил ужин. Решив не мешать, я вышла на улицу и устроилась в гамаке на веранде. Вскоре вернулись Саха с Васькой, вытряхнули меня из гамака, позвав ужинать. Я накрыла стол, на запах еды подтянулись Сенька и Варенька. Сенька виновато поглядывал на меня и генерала. Эти взгляды не ускользнули от Сахи. Егерь, естественно, пожелал узнать, в чем дело. Пришлось импровизировать выдумывая правдоподобную глупость, участвовать в семейной ссоре настроения не было.
Сонный Влад спустившийся под конец ужина хмуро смотрел на жизнь и от еды наотрез отказался. Вызвав еще большую волну беспокойства – где это видано, чтобы парень отказывался от еды? За все время нашего знакомства такого просто не случалось! Кроме как по дурости.
После ужина семья разбрелась, занявшись своими делами и вроде бы все как всегда, да что-то не на месте. Сильно настораживало отсутствие Олега, но так как он находился у себя в комнате, никто особого беспокойства не проявлял.
Поболтавшись в гостиной мы с Владом поднялись в нашу комнату и принялись нехотя паковать вещи. Папа сказал, что завтра надо вылететь пораньше. Парень паковал вещи, в новый рюкзак, сшитый Васеной, проявляя даже меньшее рвение, чем я - по всему выходило, улетать ему отсюда не хочется, я, впрочем, чувства его разделяла, всегда с сожалением покидая Бору.
Влад сходил к Олегу, проверить все ли в порядке, вопреки своим заявлениям все же чувствовал себя виноватым. Вернулся спустя десять минут и растерянно сообщил, что мальца в комнате нет. Дверь закрыта изнутри, а Олега нет. Оказалось, Влад слазил в его комнату через окно. Пришлось звать Саху и ставить его в известность. На что Саха, немного подумав, попросил паники раньше времени не поднимать. Возможно, парень просто решил проветриться и отправился в лес, если к утру не вернется, вот тогда и будем начинать поиски.
Спать улеглись позже обычного, и еще долго ворочались в темноте, каждый в своем углу не давая друг другу уснуть. В комнате было нестерпимо душно, несмотря на распахнутое окно. Скорее всего, ночью будет дождь. Влад не выдержал - оделся и направился к выходу. На мой вопрос, куда его несет, ответил шепотом: «Пойду на дворе посижу, душно что-то».
Останавливать его я не стала, выспится и во время полета. Я слышала, как Влад, осторожно ступая, спускается по ступенькам, как за ним тихо хлопнула входная дверь. Меня обволокла теплая тишина и я, не сопротивляясь, провалилась в сон.

...Было душно, и уснуть не получалось. Влажная духота, начавшаяся еще утром, не отступала и, казалось, повисла в недвижимом воздухе туманным маревом. Влад опустился на ступеньки крыльца, к нему бесшумно подошел Арк, улегся у ног, положив голову на босые ноги человека. Влад наклонился и потрепал серого за ушами. Потерся почти зажившей Аниными стараниями спиной о деревянный столб, поддерживающий крышу крыльца, закрыл глаза. Если бы не этот пар, висящий в воздухе, обещавший скорую грозу, вечер можно было бы назвать приятным.
Вздрогнул и открыл глаза, когда первая тяжелая капля упала на металлическую крышу над головой, а небо прорезала кривая линия молнии. Сразу же подул тугой прохладный ветер, загоняющий капли прямо на Влада. Парень поежился и плотнее запахнул не застегнутую рубаху. Раздался оглушающий раскат грома, да такой, что, кажется, земля под ним содрогнулась. Воздух сразу же наполнился свежестью. Влад поднялся, потягиваясь и разминая затекшую спину. Он уже собирался зайти в дом, никакого восхищения грозой не испытывая, к своему стыду, пугаясь до колик небесного рыка, аж внутри все переворачивалось.
Черноту прорезала еще одна яркая вспышка и на противоположном берегу вспыхнула стоящая вдали от других деревьев лакса, гроза бушевала все сильнее, заставляя человека скрываться под надежной крышей. Влад поежился и отступил дальше к двери, в небе не прекращался сияющий фейерверк.
Под ногами встрепенулся Арк, до этого не обращавший на светопреставление никакого внимания, и ворчливо рыкнул. Владу даже показалось, что за шумом дождя послышался стук лошадиных копыт. Но откуда в грозу взяться лошади? Егерские, Влад сам проверял перед тем, как отправиться спать, стоят в теплых стойлах под прочной, не протекающей крышей. А вдруг, одна из них сорвалась?
Превознемогая суеверный ужас, все больше разгоравшийся в душе из-за грозы, Влад двинулся прямо в холодную пелену дождя, где мгновение назад скрылся Арк. Скользя по раскисшей грязи, подальше отталкивал от себя желание бегом подняться по ступенькам, оказаться на втором этаже в их с Аней комнате. Пару раз поскользнувшись на мокрой траве, и унизительно шлепнувшись на мягкое место, Влад все-таки добрался до колодца, стоящего метрах в ста от дома.
Одежда безнадежно промокла и противно прилипала к телу, а зубы начали отбивать дробь. Влад обошел вокруг колодец и уже развернулся идти обратно, как его нога наступила на что-то мягкое. Отдернув ногу, опустился на колени и стал шарить руками вокруг, ничего не видя из-за дождя и темноты. Наконец руки нащупали что-то теплое. Приглядевшись хорошенько, Влад понял - перед ним лежит человек. На ощупь, вслепую, по некоторым деталям одежды опознал Олега. Внутри все перевернулось не хуже чем от грома, но страх тут же отступил - надо что-то делать. Найдя на шее пульс и убедившись, что Олег жив, понесся в дом, будить Аню...

Разбудил меня дождь, настойчиво барабанящий по крыше, машинально глянув на часы, с неудовольствием отметила - пятнадцать минут третьего. Я перевернулась на другой бок с намерением спать дальше, но тут на лестнице раздался топот босых ног, дверь в комнату с шумом распахнулась, и вбежал взмыленный и мокрый от дождя Влад, хлопнул рукой по выключателю и помещение залил яркий свет. Я села на кровати и прищурилась, намереваясь выдать сокрушительную отповедь, за подобное вероломство, но слова застряли в горле. Влад выглядел испуганным, он схватил меня холодной мокрой рукой.
- Аня, скорее, - почти закричал он, - там Олег...
- Где? - только и спросила я и, как была в пижаме, выбежала из комнаты.
- Возле колодца, - еле поспевая за мной, перескакивая через две ступеньки, ответил Влад.
- Не беги за мной, буди Саху и папу, - приказала я, хотя в этом не было необходимости - я покидала дом под дружные хлопки дверей.
Я выскочила под холодные струи дождя, не успев сделать и трех шагов, промокла до нитки. Оскальзываясь на траве, побежала в сторону колодца. В ярких сполохах молний озаряющих окрестности я могла видеть блестящий от дождя сруб колодца, а возле него лежащего ничком Олега. Подбежав, упала на колени около неподвижного тела, кажущегося сейчас большой черной куклой, которую нерадивые дети забыли под дождем.
- Олеженька, Олежка, - позвала я, Олег молчал, я принялась искать на скользкой от дождя шее пульс.
В какой-то момент меня бросило в жар оттого, что я не могла найти бьющуюся венку, но потом почувствовала под пальцами слабый толчок. Олег был без сознания, но жив. Размазывая по лицу слезы, пополам с дождем я начала быстро ощупывать мальчишку, пытаясь определить повреждения. Правая рука была сломана и из раны лилась кровь, оторвав от пижамы рукав, скрутила жгут и быстро наложила выше раны, останавливая кровотечение, потом обернулась и увидела бегущих ко мне мужиков.
- Несите щит! - пытаясь перекричать гром, заорала я, - на руках его переносить нельзя! Олеженька, сейчас, потерпи, миленький.
Через минуту рядом упал щит и папа, отстранив меня, помог Сахе положить мальчишку на кусок фанеры. Потревоженный Олег слабо застонал.
- Осторожно, неизвестно, что у него. Папа, надо связаться с местным госпиталем, мне нужно оборудование, боюсь, что Олег не транспортабелен. Еще мне нужна кровь, плазма, портативная ИВЛ, кардиограф, аппарат УЗИ...
- Давай сделаем так, - перебил он меня, - я свяжусь с госпиталем, а ты все закажешь, я боюсь перепутать.
Они осторожно понесли Олега. Я бежала следом. Дверь в дом была широко распахнута, в освещенном проеме нас ждала Васька.
- Поднимайте на чердак, - начала командовать я, принимая у Влада полотенце и накидывая на плечи, уже не обращая внимания на мокрую пижаму, - Варя, мне нужна горячая вода, много. Васька, чистые тряпки. Влад, на чердак весь свет, который есть в доме. Сеня, принеси наверх лед, а потом растопи там камин.
Выпалив все это на одном дыхании, я побежала к пациенту. Ворвавшись на чердак, увидела, что Олега успели переложить на стол и Саха уже начал срезать с него одежду.
- Саха, оставь, я сама, - оттеснила я его от стола, - позови Влада.
Вернулся папа, протянул наушник с микрофоном, сообщив, что номер госпиталя набран, но никто не отвечает. Влад с Сенькой принесли несколько ламп, горячую воду, ворох тряпок, аптечку из моего рюкзака и кое-что из егерских запасов. Генерал вывел вон упирающихся родственников.
Я посмотрела на избитое тело Олега. Мальчишка все еще был без сознания, дышал прерывисто и быстро, судорожно хватая ртом воздух. Осторожно ощупала голову Олега, на затылке обнаружилась здоровенная шишка, под глазами устрашающие синяки, что и не удивительно, раз нос свернут. Я протянула руку, и Влад вложил в нее тонкий фонарик. Я приподняла мальчишке веки и посветила. Зрачки расширены, на свет реагируют. Проверила уши, боясь обнаружить кровь. Чисто. Значит, кости черепа выдержали и у Олега только сотрясение мозга, этим можно объяснить то, что он до сих пор не пришел в себя.
Я встала за головой Олега, положила пальцы на лицо и сильно надавила, вправляя свернутый нос. Ощупала живот мальчишки. Твердый. Ребро сломано, я чувствовала, как его отломки свободно гуляют под пальцами. Простучала грудь. Хорошо. Осторожно повернув Олега на правый бок, осмотрела спину. Ссадины, гематомы. Черт! Могут быть внутренние разрывы. Давление девяносто на шестьдесят, пульс сто двадцать. Средняя кровопотеря, около полутора литров. Если прямо сейчас не начну хоть что-то делать, то может случиться непоправимое. Я себе потом за всю жизнь этого не прощу.
Саха, просочившийся в комнату, заглядывал в глаза и постоянно спрашивал: «Ань, ну как он?» Что я могла ответить отцу Олега? Кто-то хорошо поработал над мальчишкой - спина и бока были в синяках и ссадинах. Это дало мне возможность предполагать ушибы селезенки, печени и, уж точно, почек. Насколько все серьезно можно ответить только после ультразвукового исследования. Хорошо хоть портативный анализатор есть. Сейчас от егеря отделаюсь, и начнем работать.
Я закрыла глаза и медленно выдохнула. Если Олег ухудшится, мне придется идти на ревизию. А чем? Пальцами? Или дедушкиным набором инструментов, что, в принципе одно и то же? Я закусила губу, от этих мыслей хотелось забиться в истерике, заорать: «Позовите доктора!» Но доктор здесь я. И Саха смотрит, как на бога, а внизу моего решения ждет Васена. Пришлось взять себя в руки - время идет и неизвестно, сколько его осталось, может часы, а может секунды.
- Саха, марш отсюда. Тебе пока здесь нечего делать, - приказала я, надевая наушник и вслушиваясь в долгие гудки. Взяв тряпку, намочила в горячей воде и начала аккуратно смывать с Олега грязь.
- Выложи на лавку все что есть, - обратилась я к Владу, не отрываясь от своего занятия, - будем смотреть, чем располагаем. Когда это сделаешь, сходи в комнату и принеси инструменты, они в столе, да, и захвати у папы диктофон.
Влад не удержался и, подойдя к Олегу, откинул простыню, прикрывавшую тело подростка.
- Кто же тебя так? - пробормотал Влад, разглядывая сине-красные полосы и уже обращаясь ко мне, - Хорошо его отходили, ничего не скажешь. Цепями избивали.
- Похоже на то.
- Вот, гляди, как отпечаталось, даже рисунок остался, - он указал мне на правый бок Олега, - хорошо, если это не профессионалы, тогда может, и удастся что-нибудь сделать. Если профи, то внутри у него настоящая каша и проживет он не более часа.
- Откуда знаешь?
- Видел! - коротко ответил Влад, возвращаясь к своей работе.
В наушнике щелкнуло, и недовольный голос произнес:
- Госпиталь, дежурный слушает.
- Я Романова Анна Дмитриевна, хирург с инспекторской станции Алкиона, - представилась я, - нахожусь на Большом Озере, в доме егеря. Требую помощи! Необходимо оборудование и медикаменты, для предотвращения шокового состояния. Портативные ИВЛ, УЗИ, кардиограф и возможно дифибрилиатор. Кровь, плазма, физраствор.
- Девочка, ты что - охренела? - Поинтересовались из наушника, дежурный, очевидно, решил, что это попросту чья-то совсем не смешная шутка, - Может тебе всю операционную туда перевезти?
- Слушай сюда, я ясно сказала – я требую помощи! Если все перечисленное не будет у меня самое большее через час, мальчишка, Олег Романов, он умрет.
- Так это, что не шутка? - осторожно спросил дежурный.
- Какие уж тут шутки, - вызверилась я, - передо мной лежит подросток шестнадцати лет, избитый до полусмерти, с открытым переломом правой руки, возможными внутренними повреждениями и кровотечением, он не транспортабелен. Так что времени у меня в обрез, и если вы не доставите сюда все...
- Но я не могу выслать вам требуемое, - заволновался дежурный, - для этого надо вызвать начальника госпиталя, потом найти транспорт...
- Вызывай хоть черта лысого, - отчеканила я, теряя терпение, - только доставьте мне то, что я прошу.
- Но на это потребуется не менее двух часов. Может, лучше вы перевезете его к нам?
- Да вы соображаете, что говорите? - возмутилась я тупости дежурного. - Его можно перевозить только на специально оборудованной машине, а не на вездеходе! Но даже будь у меня машина, я не пойду на такой риск. Он может не выдержать переезда, а получить остывающий труп у дверей госпиталя - увольте.
- А если мы вышлем машину к вам? - Тут же внес предложение дежурный.
- Сколько это займет времени? - Нахмурилась я.
- Что бы добраться до вас по такой погоде - час или чуть больше.
- Давайте считать, - вздохнула я, заранее зная, что ничего хорошего мы не высчитаем. - Даже если вы вышлете машину еще до того как я положу трубку, на дорогу понадобится час, допустим, загрузим мы его минут за пятнадцать, потом час обратно. Итого не менее двух с половиной часов и еще минут двадцать пока он попадет на стол. И учтите еще неровности на дороге и разбитую из-за дождя колею. В общем, по времени, оно то, на то и выходит. С той лишь разницей, что пока он лежит на моем столе, я сделаю все возможное, чтобы он не ухудшился, а перевозка всегда риск.
- Понял, - ответили мне уже другим голосом, - тогда я вызываю начальника. Погода ни к черту, вертолет выслать не можем, придется по дороге. - И уже с надеждой в голосе добавил, - продержишься?
- Мне деваться некуда, конец связи, - в ухо понеслись короткие гудки, - сними наушник, - попросила я вернувшегося с инструментами Влада, укладывая на живот Олега куски льда, завернутые в клеенку.
- Они приедут? - тихо спросил парень, выполняя мою просьбу.
- Да, но не скоро. Подай анестезию, она в красной коробке. Так, теперь, включай диктофон и фотоаппарат, я наговариваю, ты снимаешь. Бери крупным планом, чтоб детали почетче, хорошо?
Надо снять побои и зафиксировать состояние, как бы ни обернулось дело, а суд будет в любом случае. Так положено.
Где-то на середине осмотра к нам поднялся Саха. Он долго мялся, порываясь что-то спросить.
- У тебя на языке вертится вопрос, - заметила я, поглядывая на взволнованного отца, - проще задать его и уйти, чем путаться у меня под ногами и мешать.
- Ань, давай отойдем в сторонку, - егерь многозначительно покосился на Влада.
- Не стоит, - покачала я головой, - у меня нет секретов, и он работает с папой в одной команде, так что можно говорить спокойно.
- Как скажешь, - смирился Саха и, собравшись с духом, задал мучавший его вопрос, - Ань, скажи мне честно, они Олега не того?..
- Что, прости? - переспросила я, совсем не хотелось разбираться еще и с намеками.
- Аня, ответь мне, как отцу, - стараясь сохранять спокойствие, повторил Саха, - они не тронули моего мальчика?
- Боже мой, Саха, - выдохнула я, вмиг поняв его состояние и все заминки, - нет, его никто не насиловал, слава Богу!
- Ты точно уверена? - испытывающе посмотрел на меня егерь.
- Конечно, - заверила я, ничуть не обидевшись на подобное замечание, - это же сразу видно. Неужели ты думаешь, что я стану скрывать от тебя такое? Да если бы я обнаружила что-то похожее, сразу же тебе рассказала, а не стала ждать, пока ты поднимешься.
- Спасибо... - пробормотал егерь, все еще не веря до конца, что страхи оказались напрасными.
- Саха, - спокойно проговорил Влад, становясь рядом со мной и глядя ему прямо в глаза, - я тебя уверяю, как полицейский и человек, не раз в жизни сталкивавшийся с подобными вещами - Олега никто не тронул!
- Слава Богу! - совсем, как я несколько секунд назад, выдохнул он, наконец, поверив мне и Владу.
- Вот и хорошо, - кивнул Влад, - а теперь иди вниз, Ане надо еще многое сделать.
- Передай там, как только буду посвободней, спущусь и все толком расскажу.
- Аня, Влад, только о нашем разговоре там не слова, хорошо?
- Естественно! – ответил Влад за нас двоих.
Взяв анализатор, выдавила на экран несколько капель крови, считала информацию – радоваться было нечему. Но, по крайней мере, он не ухудшился!
Начать решила с перелома, сейчас он был самым опасным из-за кровотечения и открытой раны. Влад подал мне вскрытую ампулу, и я осторожно обработала руку мальчишки, промыла рану и, раскрыв ее зажимами. Еще повезло, что рука просто сломана, а не раздроблена, без маленьких осколков. Я зафиксировала кость и принялась сшивать ткани.
Наложив тугую повязку, я повторила анализ крови. Анализатор беспристрастно показал снижение гемоглобина на два пункта. С операцией придется смириться, думала я, опуская закрытый лоток с инструментами в кипящую в кастрюле воду. Убедившись, что таз не свалится с тренога на очаге, я повернулась к Владу.
- Прикрой его, мне надо сходить вниз и поговорить со всеми.
- Что - совсем плохо? - нахмурился Влад.
- Не знаю, - потерев глаза, ответила я, прихватив компьютер и набор для забора крови, вышла из комнаты.
Все были в гостиной, выглядели растерянными, даже вечно спокойный папа не знал, куда себя деть. Бледная и осунувшаяся Васька сидела в кресле, уставившись в пространство и, казалось, не реагировала на окружающих, она была на грани истерики. Саха устроился на подлокотнике и поглаживал руку жены. Сенька с Варей сидели на диване, прижавшись друг к другу, как испуганные дети. Как только я вошла, Васька встрепенулась и бросилась ко мне с расспросами. Я обрисовала им, положение не утаив, что дела Олега не ах, что у него открылось внутреннее кровотечение и надо делать операцию.
- Операцию? - Переспросила Васька и жалобно посмотрела на Саху, потом будто очнувшись, закричала, - никакой операции! Ты не посмеешь! У тебя же ничего нет!
- Мама, успокойся, - со слезами в голосе попросил Сенька, - у нее есть знания, и есть руки, и после дедушки осталось море хлама и оборудования. Ведь его можно использовать? - Он с надеждой посмотрел на меня.
- К сожалению, нельзя, - разочаровала я его, - но если я сейчас не начну хоть что-то делать Олег не доживет даже до приезда врачей с оборудованием.
- А разве вы не повезете Олежку в больницу? - Удивилась Варя.
- Нет, - покачала я головой, и повторила уже сказанное дежурному.
- Ты сразу знала, что будешь делать все здесь! - заорала она, - Ты хочешь убить моего сына, моего Олежку.
- Василиса, успокойся, - попросил ее папа, - из двух зол выбирают меньшее.
- Это не твой ребенок! - рявкнула она.
- Васена, успокойся, время идет, а его у нас уже нет, - подал голос, молчавший до этого времени Саха, и повернулся ко мне, - что тебе нужно для...
- Мне нужна кровь, я сейчас возьму у вас пробы на совместимость и группу крови, потом те, чья кровь подойдет, сдадут по четыреста единиц. Я надеюсь, что нужных доноров наберется хотя бы два, это даст мне возможность продержаться до приезда бригады из госпиталя, а Олегу лишний шанс выжить.
Саха кивнул, соглашаясь, и первым задрал рукав рубашки, подставляя руку. Я взяла пробы у всех, включая Влада.
Доноров набралось трое - Саха, папа и Влад. Я перепроверила все еще раз и отложила три пробирки в сторону. Нашла в чулане несколько герметически закрывающихся бутылок, простерилизовала их и приступила к забору крови. Придется лить почти напрямую, без обработки. Хуже бы не сделать, но выхода нет.
Оставалось надеяться, что крови хватит. Я сложила бутылки в кастрюлю со льдом и направилась наверх. Я была уже на лестнице, когда меня окликнула Васька, она подошла вплотную.
- Ань, ты меня извини, - попросила тетка.
- Ничего, все нормально, - отмахнулась я и пообещала, - я сделаю все возможное.
Хоть Влад и сдал кровь, все равно навязался помогать. Спорить, не было времени, и я согласилась. Оказавшись на чердаке, проверила состояние Олега. Ухудшился. Я чертыхнулась, уговаривая парня еще немного потерпеть, и радуясь, что он без сознания. Он не чувствует боли.
Я достала инструменты и завернув их в салфетку положила немного остыть. Отыскав в чулане штатив для капельницы, установила бутылку с кровью и подсоединила Олега к системе. Разложила еще теплые инструменты, достала дедушкину бутыль с эфиром и объяснила Владу, что от него требуется. Посмотрела на часы, надеясь, что прошло уже достаточно времени и помощь на подходе, часы разочаровали, показывая, два сорок. С того времени как мы нашли Олега прошло двадцать пять минут. Пока я занималась приготовлениями, в голову лезли всякие ненужные мысли, одна из них и самая неприятная была о моей несостоятельности.
Я накрыла Олега простынями, оставив только квадрат живота. Операционное поле. Вымыла руки, сполоснула их спиртом и надела единственную пару перчаток. Обильно смазала живот подростка йодом. Влад запрокинул его голову, наложил на лицо марлю и по моей команде начал капать эфир.
- Ну, что, - вздохнула я ни к кому не обращаясь, - начнем перекрестясь, засекай время.
Я взяла еще теплый скальпель. Инструмент лег в руку, так, будто я всегда работала только им, сделала первый надрез. Влад отвернулся, а для меня сразу все перестало существовать. Я уже не слышала грома за окном и не обращала внимания на то где я и чем приходится работать.
Удалить сломанное ребро не заняло много времени. У меня нет фиксаторов, чтобы его укрепит. Легче на станции вырастить и имплантировать новое. Управившись, взялась за печень. Выравнивала края разрывов, сшивая сосуд за сосудом. Долго. Работала почти вслепую – все поле было залито кровью, а отсоса нет. Глаза болели от напряжения и нехватки света. Влад установил на штатив последнюю бутылку с кровью. Когда разрыв был почти ушит, дверь в комнату с треском распахнулась, и за спиной послышался насмешливый, до боли знакомый голос:
- Мне сказали, здесь воскрешают из мертвых. Позволите поучаствовать?
Я на миг оторвалась от косого стежка, который накладывала и взглянула на вошедших.
- Шальнов, ты что ли? - ахнула я, оглядывая старого друга уже одетого в операционную форму.
- Собственной персоной, - откликнулся он, внимательно оглядывая обстановку.
С приходом Макса все завертелось в бешеном ритме. Влада выставили вон. Два медбрата притащили аппаратуру. Макс подключил Олега к ИВЛ. Бутылку с кровью заменил пластиковый пакет с привезенными заменителями. В другую вену начали подавать поддерживающие лекарства. У меня в руках появились более привычные вещи - электрокоагулятор, автоматический сшиватель и виброскальпель. Над головой в тысячи свечей загорелись передвижные бестеневые лампы, работать стало веселей и приятней. Установив все оборудование, Макс заглянул мне через плечо и немного огорченно заметил:
- Пожалуйста, попал к шапочному разбору, мне и делать-то ничего не придется.
- Не обольщайся, - разочаровала я его, - надо проверить голову и убрать гематомы с почек, посмотреть селезенку... Но прежде всего – высушить! Откуда-то подтекает, я не вижу! Так что работы еще не початый край.
- Работать это мы запросто, это мы с радостью, - он занял место с другой стороны стола и повел светскую беседу, не забывая работать руками, - как живешь, ангел мой? Я когда услышал, кто меня вызывает, не поверил своим ушам. А потом подумал, что в галактике не может быть двух Анн Романовых, которые могут вместо начальника госпиталя попросить вызвать лысого черта и со всех ног поспешил сюда, не веря своему счастью. И вот я здесь и ты здесь. А ты видно не в настроении, раз молчишь как рыба.
- Максюша, если ты заткнешься на секунду, - вежливо прервала я этот поток красноречия, - то я, возможно, смогу вставить слово.
- Молчу, молчу, - зачастил он, - так что ты, как ты?
Я рассказала, про те два года, что нас разделяли, он выслушал очень внимательно, особо заинтересовавшись последним годом моей жизни. Я с удовольствием поведала ему все в мельчайших подробностях. Он только посмеивался и качал головой.
- Вот как люди живут, - с некоторой долей зависти заявил он, - не то, что я, прозябаю в этом захолустье. Хотя, можно подать документы в медицину катастроф, но там надо много работать, а я как ты знаешь, ленив до ужаса, - это было наглое вранье, он был лучшим студентом потока и хирургом от бога.
- Ты это серьезно про медицину катастроф? - поинтересовалась я.
- Угу, - кивнул он, - вот только закончу здесь стажироваться и сразу туда махну. Там начальница, говорят, душка, доктор Шанталь, кажись, зовут. Может, пойдешь, отдохнешь, рассвет уже, - без перехода предложил он, - на тебе лица нет, а я закончу.
- Нет, - я отрицательно покачала головой, - надо все доводить до конца.
- Смотри сама, все, я зашиваюсь.
Спустя двадцать минут я прикрыла шов стерильной салфеткой и приклеила ее пластырем. Макс копался с приборами, что-то настраивая, потом проверил капельницы.
- Антибиотик поставь, - напомнила я.
- Без тебя бы не догадался, - скроил обиженную физиономию милый друг, - я же не дурнее питекантропа.
Я показала ему язык и направилась к выходу. Предстоял разговор с родственниками, Макс с удовольствием взял бы на себя эту обязанность, но просить его еще о чем-то было бы верхом наглости, он и так сегодня сделал больше чем положено.
Я заглянула в свою комнату за сигаретами. Курить хотелось безбожно. Если так пойдет и дальше, я никогда не смогу вернуться к здоровому образу жизни.
Гроза закончилась, за окном занимался серый рассвет, освещая комнату тусклым светом. Захотелось бухнуться на кровать и проспать минимум сутки, но это придется отложить на попозже. Я потрясла свою одежду, отыскивая пачку. Взяв сигареты, направилась вниз, столкнувшись на лестнице с Максом, он, пряча виноватую улыбку, сообщил, что есть хочет больше, чем бороться за жизнь. Боже! Спасибо тебе, что в этой жизни есть неизменные вещи. Вот Шальнов, к примеру, вечно голодный после ночных операций.
В гостиной ничего не изменилось с тех пор, как я покинула ее ночью. Все сидели на своих местах, только Варя задремала, положив голову на Сенькино плечо, и Влад слонялся из угла в угол, не зная чем себя занять. При нашем появлении все встрепенулись. Макс кивнул всем присутствующим и без зазрения совести скрылся на кухне, которую находил каким-то внутренним чутьем, даже не зная расположения в доме. Я опустилась в кресло напротив Васены и долго раскуривала сигарету.
- Аня, что - все? - хриплым голосом спросила Васена, в ее глазах стояли слезы.
- Все, - кивнула я, имея в виду операцию и не задумываясь над смыслом, который вложила Васька в эту фразу.
Васена побледнела и начала заваливаться набок. Саха даже не сдвинулся с места, казалось, его ноги приросли к полу, остальные застыли с выражением ужаса и растерянности на лицах. Я непонимающе оглядывала окружающих. Положение спас Шальнов, появившийся в дверях кухни с бутербродом в руке.
- Что ты несешь, ну что ты несешь! - Укорил он меня.
И кинув бутерброд на полочку подскочил к Васене, поддержал ее, похлопал по щекам и дождавшись когда она откроет глаза улыбнулся.
- Все в порядке, мамочка, - засюсюкал он, - не надо так нервничать и волноваться. Вы не поняли друг друга, Олег жив и уже через недельку сможет встать на ноги.
- Так операция прошла нормально? - Все еще не веря, спросил Саха.
- А как еще по-твоему должно быть? Конечно, пришлось удалить одно ребро и зашить еще кое-что, но в основном все в порядке, - огрызнулась я, - я по-твоему способна угробить Олежку? Что бы потом, соответствуя своей мерзкой натуре, он приходил ко мне по ночам? Не дождетесь!
- А что мы еще должны были подумать? - Принялся отбиваться от моих нападок егерь, - ты сползла по лестнице вся в крови, мрачная и взмыленная, молча закурила. Что еще нам оставалось думать?
- Хорош ругаться, - попросил всех папа, - я предлагаю всем отправиться спать, ночь была не из легких и все очень устали.
- А как же Олег? - Встрепенулась Васька.
- Не беспокойтесь, мамочка, - подмигнул ей Макс, - я с ним побуду, вот только машину отправлю и сообщу, что меня на работе сегодня не будет.
- Не дури, отправляйся в город, - я выпустила клубы дыма в его сторону, - к тому же тебе надо составить отчет о проделанной работе и написать объяснительную начальству... - Макс расхохотался, и я замолкла на полуслове, мне стало обидно, - что такого веселого я сказала?
- И как ты себе это представляешь? - Все еще смеясь, спросил он, - каким макаром я буду стучать Шальнову на Шальнова? Ты себе представь только, как будет звучать моя объяснительная записка, это будет что-то в этом роде, - Макс нахмурился, а потом заговорил, - начальнику госпиталя Шальнову, от начальника госпиталя Шальнова. Прошу принять меры в связи с моим непотребным поведением и с тем, что я самовольно...
- Макс, - прервала я его, - перестань паясничать, я же не знала, что ты и есть начальник госпиталя.
- Прости, мой ангел, я просто немного устал, - сразу посерьезнел Макс.
Влад, до этого спокойно наблюдавший за нами, при словах «ангел мой» вдруг вскочил и, громко хлопнув дверью, вышел из дома.
- Что это было? - Не понял Макс.
- Шиза, - махнула я рукой, - вы как хотите, а я спать.
- Ань, а можно я к Олегу схожу? - Умоляюще посмотрела на меня Васька.
- Нет, - покачала я головой, - там все равно сейчас делать нечего, он под наркозом, не забывай, он перенес тяжелую операцию и он в «аварийной» стадии, она продлится первые сутки. Вот когда оклемается чуток, тогда может быть, а сейчас иди спать.
- Хотя бы на минуточку, - она обратилась за помощью к Максу.
- Конечно, мамочка, - не задумываясь, разрешил он, - сколько угодно.
- Макс... - начала было я, но он меня прервал.
- Какая разница? Уж если мальчишке провели операцию в таких условиях и он до сих пор жив, то ничего с ним не сделается.
- Делайте что хотите, - отступилась я и пошла наверх.
Зайдя в комнату я, как была в одежде, рухнула на расстеленную кровать и тут же уснула.

...Влад стоял, подставив лицо утихающему дождю. Происходящее ему определенно не нравилось, так, будто этот Макс забрел на его территорию, и пытается самым наглым образом обокрасть, а он, Влад, ничегошеньки и поделать с этим не может. Как Аня может позволять этому Максу называть ее «ангел мой»? Ведь он совсем Ане не подходит, такой весь лощеный, чистенький, одним словом - маменькин сынок. Ане нужен совсем не такой мужчина. Ей нужен кто-то сильный, кто смог бы защитить ее и кто бы любил ее так же... Так же как кто? Как он, Влад? От этой мысли даже застонал, изначально зная, что никаких прав любить не имеет, а уж ревновать тем более. Но хотелось-то как! Да и отдавать Аню какому-то там Максу было выше сил. Пусть Влад раб, пусть ему нельзя и близко подойти к Ане со своими чувствами, но все же, ему можно тихо любоваться ею издалека. Просыпаясь посреди ночи заходить к ней в комнату, садиться рядом и смотреть, просто смотреть, и представлять, какой у них могла бы быть жизнь. А тут появляется этот Макс, и все летит неизвестно куда!
Влад вытер лицо и побрел в дом - ревность ревностью, а оставлять Аню одну в доме с этим маменькиным сынком тоже не стоит, в этот момент он как-то не задумывался, что дом доверху набит Аниными родственниками и есть, кому оградить ее от чьих бы то ни было притязаний.
Влад вихрем взлетел по лестнице и успел как раз во время - Макс нагло заходил в комнату, где спала Аня. Схватив незваного гостя за плечо, выволок в коридор, придавил к стене, упершись ему в плечи обеими руками и тихо, боясь разбудить весь дом, прошипел:
- Не смей соваться туда! Все зубья повышибаю!
- Ух, какие мы грозные, - фыркнул Макс, расплываясь в улыбке, - а тебя, позволь спросить, туда кто-нибудь звал?
- Я там живу, - оторопел Влад от подобной наглости.
- Слушай сюда, крутой мальчик, - чеканя каждое слово, проговорил Макс, - Аня только что закончила крайне сложную операцию и устала, как собака. Ей сейчас совершенно не нужна та сцена, которую ты здесь собираешься устроить, так что постарайся держать себя в руках. К тому же, зная твою хозяйку настолько хорошо, как тебе не узнать никогда, я больше чем уверен, она завалилась спать, в чем была. А на ней, я тебе напомню, сырая пижама, так что девушку нужно срочно переодеть. Такому, как ты, я этого позволить не могу. Не дорос ты еще до этого. Так что оставайся с этой стороны двери и не смей поднимать шум. Там, - Макс указал на ближайшую дверь, - спит ее дядя, а там, - он кивнул головой вниз, - спит ее отец. А теперь представь, что они с тобой сделают, если услышат, хоть малейший шум? Мне и рук к тебе прикладывать не придется. Так что стой, где стоишь и отпусти меня.
Лицо стянуло злобой поражения, но Макс из-за недостатка света этого заметить не мог. Влад отпустил руки, прекрасно осознавая - этот заносчивый ублюдок прав, и шум сейчас вовсе ни к чему, и не из-за того, что сюда явятся Анины родственники мужского рода, а потому, что Ане действительно нужен покой. Парень отступил на шаг, позволяя Максу пройти в комнату, да и что мог еще сделать? Он ведь всего-навсего Анина собственность и не более.
Макс появился в коридоре, пробыв в комнате ровно столько, чтобы успеть раздеть Аню и накрыть одеялом. Макс тихо прикрыл за собой дверь и, проходя мимо Влада, как ни в чем не бывало, сунул в руки сверток влажной ткани, бросил походя: «Постирай!», направился вверх на чердак. Влад был зол и обижен, на кого, правда, точно сказать не мог - то ли на себя, то ли на Макса. Спустился вниз, положил пижаму в ржавых пятнах крови, в холодную воду, добавил туда моющего средства, вышел из дома.
На востоке робко занималась заря, окрасив край неба в серовато-сиреневую полоску. Ветер разогнал тучи, оставив лишь быстро тающие в предрассветной мгле звезды. Влад обошел дом и направился прямиком в сарай, где хранилось сено. Зарывшись поглубже в сухую траву, и пытаясь не обращать внимания на то, как сено царапает и колет кожу, закрыл глаза, заставляя себя уснуть...
Iuppiter iratus ergo nefas
Юпитер, ты сердишься, значит, ты не прав!
Аватара пользователя
Радагаст
молька
молька
Сообщения: 359
Зарегистрирован: 04 сен 2010, 23:45

Re: а тут то, что я терпеть не могу, но и не отвязаться от э

Сообщение Радагаст »

Глава 9.

Пробуждение было даже хуже чем с похмела: голова гудела пчелиным улем. Кое-как собрав ее с подушки, огляделась. Я была в комнате одна. В окошко заглядывало солнышко. Нащупав часы, лежащие под кроватью и прищурив один глаз, воззрилась на табло. Ух, ты! Целых четыре часа спокойного сна. Спасибо, Макс!
Приподняв одеяло, в крайнем изумлении оглядела себя. Почему я голая? Ведь помню - ложилась спать в пижаме. Решила не забивать себе этим голову. Сейчас спущусь вниз, и кто-нибудь объяснит это. Сползла с кровати и подошла к зеркалу. Увидев свое отражение, скривилась. Волосы растрепаны, под глазами залегли зеленоватые тени и рожа по вампирски бледная. Сделать фотку и на буфет, детей от варенья отпугивать! Широко зевая, обкрутилась полотенцем и, прихватив комбинезон, побрела в ванную. Под струями душа долго стояла с закрытыми глазами, недоумевая, почему все здесь живущие предпочитают баню. Одевшись, поднялась на чердак, проведать пациента.
Аппарат ИВЛ отключен, задвинут в угол и уже накрыт пакетом. На лавочке возле стола, сидя спала Васька. Я сходила в свою комнату и принесла подушку и два пледа. Осторожно, чтобы не разбудить Ваську, уложила ее на лавку, сунула под голову подушку и накрыла пледом. Повернулась к Олегу, он лежал с повернутой набок головой, на лице салфетка, пропитанная лечебным раствором. Я приподняла марлевый край, внимательно посмотрела в его лицо. Опухоль вокруг глаз и носа спала. Макс времени даром не терял, сделал Олегу маску. Лицо мальчишки бледное до синевы, черты заострились, а на щеках проглядывала щетина. Я погладила его по щеке, как-то до этого времени не думала, что мальчишка вырос, и ему пора бриться. Он повернул голову и не открывая глаз прошептал: «Пить».
- Сейчас, - откликнулась я.
Взяла стакан, стоящий возле стола и, намочив в губку, протерла потрескавшиеся и пересохшие губы. Он вздрогнул и потянулся к губке жадно ловя ртом каждую капельку.
- Все, хватит, - ласково, но твердо сказала я, - тебе больше нельзя.
Он с трудом разлепил веки и посмотрел на меня невидящими глазами, через минуту взгляд его стал более осмысленным.
- Ань, холодно, - прошептал он, узнав меня.
- Значит, сейчас накроемся, - улыбнулась я, взяв второй плед, накрыла мальчишку.
- Ань, за что? - Одними губами спросил он, глядя на меня широко открытыми глазами.
- Тише, - я погладила Олега по щеке, - все в порядке. Не разговаривай, тебе надо просто отдохнуть, а через пару дней ты встанешь на ноги, и тогда мы с тобой поедем к нам в гости. Хорошо? - Олег слабо кивнул, на его глаза накатились слезы.
- А сейчас закрывай глазки, - мальчишка послушно сомкнул веки. Я смахнула с его щеки слезинку. - Поспи, тебе надо много спать, чем больше ты спишь, тем скорее выздоровеешь, - я потянулась к лотку со шприцами, нашла успокоительное.
Подождав пока подействует лекарство, и Олег уснет, пошла вниз. По первому этажу разливался запах кофе и еще чего-то вкусного. В кухне обнаружился Макс, уже успевший обосноваться настолько, что готовил завтрак, что-то весело насвистывая.
- Где все? - поинтересовалась я.
- Дима и Саха в город поехали вместе с моими ребятами. Сенька со своей девушкой спят, Василиса с Олегом. А Влад твой болтается где-то рядом. Давай завтракать, я оладушков спек.
- Макс, ты чудо, - пропела я, наливая кофе, он довольно усмехнулся и поставил передо мной тарелку с пышными оладушками. - Вот только объясни, почему если мужчина хороший и по всем статьям мне подходит, то он обязательно мной не интересуется?
- Ну, мой ангел, - протянул Макс, - тебя должно успокаивать сознание того, что я не интересуюсь женщинами в принципе, а не только тобой в частности. И потом, я тебе обещаю, - он прижал руку к сердцу, - нет, я клянусь, если вдруг решу сменить ориентацию, ты будешь первой в моем списке предполагаемых жен.
- Премного благодарна, - чуть поклонившись, рассмеялась я.
Я встала, обняла милого друга за шею и звонко расцеловала. В этот момент в кухню зашел Влад. Парень окинул нас мрачным взглядом. Потом, не сказав ни слова, круто развернулся и стремительно вышел, раздраженно хлопнув дверью.
- Твой друг крайне невоспитан, - заметил Макс, глядя на закрытую дверь.
- Обычно он не такой, - я вернулась на свое место и принялась поглощать вкусные оладушки.
- Уж не знаю, какой он обычно, - пожал плечами Макс, - но нормальные люди во время дождя по сараям не спят, как спал он сегодня.
- Это можно списать на усталость, - подумав, неуверенно подала голос я.
Друг лишь махнул рукой, пристроился рядом и мы немного поболтали о пустяках, намерено избегая разговора о ночной операции. С Максом было легко и спокойно, уже давно не получала такого удовольствия от простой болтовни. Последнее время я находилась в непрекращающемся напряжении, чувствуя постоянное присутствие Влада. Приходилось контролировать каждое слово, и даже тон отслеживать, чтоб не сболтнуть чего лишнего. Как же я устала… Бесконечно.
Макса можно спокойно осыпать, какими хочешь угрозами, обещать, при случае, отвернуть ему голову или еще чего, а тот лишь посмеивался в ответ. Потом дорогой друг поднялся и, выглянув в окно, позвал Влада завтракать.
- Не хочу, отстаньте от меня, - рявкнул тот с улицы.
- Знаешь, ангел мой, - повернулся ко мне Макс, - я, конечно, люблю мальчиков, особенно таких красивых, как твой друг. Но я тебя предупреждаю - третьего хамства с его стороны за эти сутки я не потерплю. И клятвенно обещаю - набью ему его симпатичную мордаху.
- А когда было первое? - мрачно поинтересовалась я.
- Ты уснула прямо в одежде, - охотно пояснил Макс. - Я зашел к тебе, увидел твое плачевное положение - пижама же была сырая. Ангел мой, успокойся, - воскликнул он, видя панику в моих глазах, - это я тебя раздевал...
- Слава богу, - вырвалось у меня, - подожди, а он где был?
- Скулил под дверью и очень на меня сердился, когда я передал твои вещи и попросил простирнуть, - наябедничал Макс.
- Насчет набитой рожи, ты не меня предупреждай, а его, - заметно успокоившись, откликнулась я.
- Я просто не желаю, что бы между нами были какие-то недомолвки и мелкие обиды, - серьезно сказал Макс. - Мне очень не хочется тебя потерять. - И улыбнувшись мечтательной ленивой улыбкой, добавил, - а с молодым человеком разговор будет совсем другим.
- Макс, - ахнула я, - уж не собираешься ли ты...
- Ни, боже мой, - замотал головой сердешный друг. - Я повторюсь, мальчик мне очень нравится, но я знаю свое место под солнцем и не собираюсь у тебя никого отбивать.
- Скажешь тоже - отбивать!
- А вот Саха твой очень даже ничего, да и Дима тоже, - томно пропел Макс и мечтательно закатил глаза, - как ты думаешь...
- Макс!!! - Заорала я в панике.
- Мамочка, вы очень нервная, - смеясь, покачал головой Макс, - я же шучу. Ладно, пойду к больному, а ты все-таки накорми этого недовольного.
- Я Олегу успокоительное вколола, - сообщила я.
- Он в себя приходил? - улыбка тут же сползла с лица хирурга, оставив только профессиональную заинтересованность.
- Да, но говорить ему сейчас ни с кем нельзя. Мальчишка напуган и растерян. Он плакал.
- Не диво, - Макс взъерошил свои и без того растрепанные волосы, - если бы меня так отделали, я бы тоже плакал.
- Мужчины же не плачут, - поддразнила я его.
- Плачут и еще как, - с серьезным видом, будто открывал страшную тайну, заверил меня Макс, - вне зависимости от ориентации. Нам точно так же больно и страшно, просто мы не любим это выставлять напоказ.
- Я боюсь, как бы он не сломался, - высказала я свои опасения.
- Не должен, - задумчиво сказал Макс, - мальчишка молодой, так что должен выдержать, а там как карта ляжет.
Макс щелкнул меня по носу и вышел из кухни. Оставшись одна я еще немного посидела за столом пялясь в пустоту, и ни о чем не думая. Потом заглянула в холодильник. Надо что-то придумать на обед, скоро должны вернуться папа и Саха, а Васька сейчас не в состоянии. Я забросила кости на суп в кастрюлю. Макс прав, и надо заставить Влада поесть, чего доброго еще грохнется в обморок, все-таки он ночью кровь сдавал, а поел ли после этого еще вопрос. Я выглянула из окна и кликнула парня, не прошло и минуты, как он нарисовался в дверях, но в кухню не зашел.
- Чего? - недовольно буркнул Влад, потянул носом и сглотнул слюну.
- Ничего, - в тон ему ответила я, он пожал плечами и развернулся, чтобы уйти, - завтракать садись.
- Кто готовил? - подозрительно спросил он, усаживаясь на стул.
- Макс готовил. Влад, не смей кривить рожу и отворачиваться, - возмутилась я, - и завязывай ему хамить. Он хороший парень и ничего плохого тебе пока не сделал. Так что садись и ешь, если не хочешь, что бы я впихнула в тебя завтрак силой. Мне еще не хватает, чтобы ты свалился.
- Ладно, - согласился Влад, сделав при этом такой вид, будто я заставляю его есть, по меньшей мере, из свиного корыта.
- Влад, если я еще раз увижу у тебя такое выражение лица - надаю по шеям, - пообещала я.
- А как же твое...
- Забудь о нем, - отрезала я.
Парень обречено кивнул, положил на тарелку оладушки, налил себе кофе. Как бы он не хотел показать свое недоброе отношение к Максу (не пойму только откуда взялось?), но кулинарные способности последнего оценил, съев три порции. Когда он заканчивал завтракать, на кухню подтянулись Варя и Сенька.
- Как Олег? - первым делом спросил братец, доставая чашки для кофе.
- Пока нормально, - пожала я плечами, - а дальше, как бог карту положит. Я сделала все, что могла.
- Каковы шансы?
- Выше среднего, я думаю, - не стала приукрашивать я.
- Маманя с ним?
- Васька спит на чердаке, а сиделкой у нас пока Макс работает, я сейчас здесь закончу и туда пойду.
- Я не понимаю, чего он здесь сидит, - подал Влад недовольный голос, - как там в классике говорится: «Мавр сделал свое дело, мавр может уходить!»
- Так, знаток классической литературы, мы с тобой, по-моему, только что об этом говорили! Но до тебя, вижу, не доходит, значит, будем разговаривать по-другому, - я повернулась от плиты и строго посмотрела на него. Под моим взглядом парень мигом растерял весь задор.
- Я иду работать, а ты готовишь обед. Когда закончишь, ровненько отправляешься в подвал и будешь сидеть там, пока я не позволю тебе выйти, ты меня понял?
- Да, Анна Дмитриевна, - ответил он тихо.
- Я рада за тебя, - удовлетворенно кивнула я.
Макс уехал, едва я освободилась, пообещав к вечеру вернуться проверить, как у нас дела. Весь день я провела на чердаке, не отходя от мальчишки. Ваську пришлось силой выпроваживать, объясняя, что пока Олег спит, ей тоже надо отдыхать. Через пару дней я разрешу ему бодрствовать, и вот тогда надо будет сидеть безотрывно.
Влад, как и было велено, весь день тихо просидел в подвале, чем значительно облегчил мне жизнь. Мне не надо было дергаться, отслеживая. Вернувшийся генерал заявил, что никуда не полетит, пока сам не разберется в случившемся. Я выдохнула и согласно покивала, генерал не зная того сам, снял необходимость говорить, что нам придется задержаться. Олег должен достаточно окрепнуть, чтобы выдержать перелет.
Папа не одобрил мое решение запереть Влада, заявив, что сейчас ему жизненно необходим помощник. Я попыталась поспорить с родителем, напирая на безобразное поведение Влада и на то, что он намерено, нарывается на ссору, и, скорее всего, драку с Максом. А мне разбираться сейчас со всем этим времени нет. Папа с ходу отмел все доводы, сказав, что когда мы вернемся домой, я могу парня хоть на уши поставить, но на данный момент он должен быть в полном генеральском распоряжении. Я сдалась, с тем условием, что есть Влад, будет в кухне, тут уж поднялась Васька, мои протесты оказались погребены под их дружным напором. Влад был восстановлен во всех правах и свободах и водворен на свое законное место.
День сидения в темном подвале благотворно сказался на его характере. Он был со всеми подчеркнуто вежлив, особенно с Максом, что раздражало последнего до зубного скрежета и к концу вечера я уже перестала что-либо понимать в их отношениях.
После ужина Макс изъявил желание остаться на ночь, на случай, если понадобится помощь.
- Конечно, оставайся, я постелю в Олежкиной комнате, - радушно откликнулась Васена. Входная дверь стукнула, впуская Влада.
- Спать можешь в нашей комнате, - глянув на него, с нарочитой громкостью заявила я, обращаясь к Максу, - на моей кровати, раз уж я все равно буду всю ночь с Олегом сидеть, - сделала я это по большей части, чтобы позлить Влада.
- А твой друг не возражает? - Поинтересовался Макс, с ироничной усмешкой глядя на парня. Лицо бедняги вытянулось и приняло совсем несчастное выражение.
- А мы у него сейчас спросим, - пряча улыбку, ответила я, - Влад, ты не возражаешь против такого соседа?
- Что? Я? - Переспросил он, сжав кулаки в карманах, и ответил обречено, но достаточно вежливо, - конечно не возражаю.
Он развернулся и потопал наверх, Макс проводил его насмешливым взглядом и подмигнул мне. Спустя минуту, на лестнице вновь объявился Влад, держа под мышкой свернутые валиком одеяло и подушку. Обнимая свои пожитки, парень гордо прошествовал в сторону кухни.
- Ты куда это? - поинтересовалась я.
- Пойду спать в подвал, - высокомерно заявил он, намереваясь продолжить шествие.
Этот акт протеста Макса позабавил. Дорогой друг расхохотался во всю глотку, чем Влада изрядно смутил.
- Иди обратно, - все еще смеясь, сказал Макс, - мне и даром не нужна твоя комната и Анькина кровать, я пойду спать в комнату Олега. Тем более, Василиса Андреевна была настолько любезна и приготовила мне там постель.
- Поиздевались, да? - Уныло скривился Влад и, сердито сопя, потопал обратно.
- Я, кажется, знаю его причину нелюбви ко мне, - заговорчески прошептал Макс, когда убедился, что Влад скрылся в своей комнате.
- Так открой мне эту тайну, - потребовала я.
- Ты знаешь, Аннушка, мне кажется, точнее я даже уверен - он тебя ревнует, - убежденно высказался Макс.
- К кому? - не поняла я.
- Ко мне, ангел мой, ко мне. Я же не выставляю всем на показ свои особенности.
- Он меня не ревнует, - отмахнулась я, - тебе показалось.
- Как скажешь, - не стал спорить Макс, - я на озеро, не составишь мне компанию?
- Не хочется, - покачала я головой, - да и вода уже холодная.
Сердечный друг пожал плечами, мол, как знаешь и тихо посмеиваясь, отправился искупаться перед сном.
Я поднималась на чердак, бормоча под нос ругательства. Нет, когда генерал выдавал подобные сюрреалистические идеи это одно. Но от Макса я подобного не ожидала. Это ж надо придумать – ревнует!
Но стоило лишь закрыть дверь чердака, как все лишние мысли вылетели из головы. Осмотрев пациента, устроилась в кресле, накинула на ноги плед и открыла книгу. Лампу с одной стороны затенила, чтобы не мешать Олегу, если тот проснется. Мальчишка проспал спокойно всю ночь. Проснулся только под утро, открыл глаза и долго смотрел в потолок. Я даже не сразу поняла, что он не спит. Выбравшись из кресла, подошла к нему, проверила капельницу и показания приборов.
- Олеженька, может тебе что-нибудь нужно? - Ласково спросила я, погладив его по волосам.
Олег перевел глаза с потолка на меня. Я невольно поежилась под этим взглядом - в глазах шестнадцатилетнего мальчишки была пугающая тягучая пустота. Олег смотрел на меня некоторое время, потом устало закрыл глаза.
Я расстроено нахмурилась и пошла будить Макса. Нужен срочный совет. Друг долго молчал, хмуро уставясь в предрассветные сумерки, и барабаня пальцами по подоконнику.
- Если все это так, доктор, - наконец открыл он рот, от его обычной веселости не осталось и следа, - то дела у нас, с позволения сказать - через мужские гениталии. Если это не пройдет самое большее, чем через месяц, придется парнишку психам показывать.
- Прикуси язык, - мрачно посоветовала я.
- А тут уж кусай не кусай один черт. Пошли, посмотрим, что там.
Мы поднялись на чердак, Олег опять пялился в потолок, будто именно там, на растрескавшихся коричневых досках, сосредоточился для него весь смысл жизни. Макс попытался разговорить его, но Олег просто закрыл глаза отгородившись, таким образом от окружающего мира. Я вколола Олегу очередную дозу снотворного. Макс понаблюдав, как капает лекарство в капельнице, поскреб затылок и вынес предложение пока отстать от мальчишки. Не давить на него, дать свыкнуться с тем, что произошло и найти в себе силы жить дальше. Макс отправил меня спать, сказав, что все равно теперь не уснет.
Я приволоклась в нашу комнату. Влад не спал, полностью одетый он брился перед зеркалом.
- Как там? - Он показал глазами на потолок, не отрываясь от своего занятия.
- Не очень, - зевая, призналась я, - а ты чего вскрутился ни свет, ни заря?
- Начальство приказало, - он вытер полотенцем щеки и повернулся ко мне, - с Олегом можно поговорить?
- Нет. Он молчит, так что придется вам самим разгребать.
- Это осложняет дело, - опечалился он, - ну да ладно, как-нибудь...
- Ты скоро соберешься? - Заглянул в комнату папа, увидел меня и кивнул.
- Уже иду, - Влад поднялся и накинул куртку.
- Вы завтракали? - Проявила я интерес.
- В городе поедим, - откликнулся генерал, - может быть, и ночевать не придем, так что не беспокойтесь. Да, скажешь Ваське, что Саха и Сенька с нами идут.
- Ни пуха, - пожелала я, закручиваясь в одеяло и устраиваясь поудобнее на подушке.
- К черту.
Макс уехал в тот же день только чуть позже. Без мужской половины в доме стало тревожно.
Все время их отсутствия Васька и Варя провели на чердаке возле Олега, уходя оттуда только ночью, когда на пост заступала я. За эти три дня свекровь с невесткой успели подружиться. Василиса рассказала по секрету, что о такой невестке можно только мечтать. Варя, пребывая в не меньшем восторге от свекрови, сообщила по тому же самому секрету, что даже ее собственная мать в подметки Васене не годиться. Я тихо усмехалась и крутила головой – сошлись два одиночества!
Я же все эти дни слонялась по дому, не зная, куда себя деть и изнывая от беспокойства. Олег казался идеальным пациентом и особых проблем не доставлял. Ел то что положено, но без особого аппетита. Послушно закрывал глаза, когда ему говорили, что надо спать. Лежал спокойно на ежедневном осмотре, когда я возилась с перевязкой, терпеливо ожидая, когда закончу и оставлю его в покое. Но больше всего беспокоило то, что он не пытается подняться и не разговаривает, полностью замкнувшись в себе.

...Ничего нового, ничего интересного, только рутина - расспросы, разговоры, где еще предстояло отделить правду ото лжи, по крупицам собирая эту самую правду, и бесконечная слежка. Обосновались в полицейском участке, благо жизненного пространства там хоть отбавляй. Городишко вроде маленький, паршивенький, но и в таком затеряться пару пустяков, если знаешь, куда можно залезть и затаиться. Школа, друзья Олега, полицейский участок и все сначала. Так, будто белка в колесе, не останавливаясь ни на секунду. И хмурое лицо Сахи, и злой взгляд генерала, когда время утекает, словно песок меж пальцев, а результата нет. И вот медленно, собранная информация стала складываться сначала в куски, а затем всплыла и вся неприглядная картина.
К утру третьего дня все части мозаики совпали, идеально подходя друг к другу, демонстрируя до пошлости обыкновенную картину подростковой жестокости. Олежка влюбился. Самой первой, глупой и слепой любовью. Звали избранницу Орис - красивая, жестокая и совершенно пустая. Стерва. На подобном экземпляре даже Влад, со своим далеко не монашеским жизненным опытом, поостерегся бы ставить пробу. Таких в бараках загоняли в дальний угол. Их никто особо не жаловал. Эти подстилки без особого душевного трепета ложились подо всех. И рабов, и хозяев. Сегодня она ляжет под тебя, а завтра сдаст с потрохами. Подобных женщин Влад презирал, как подневольных, так и свободных. Хотя, если разобраться, жизнь у них тоже не сахар, но и жалеть этих пустых и жестоких сучек не получается.
Для своей возлюбленной мальчишка был готов на многое, но для подобной любви мало цветочков, шоколадок. Этой любви деньги подавай, развлечения, а еще лучше украшения и, конечно же, настоящие. Мальчишка старался, как мог, на те скудные карманные деньги, что получал от родителей. Но любовь захотела действительно дорогую игрушку - колечко, хоть и с небольшим, но все же бриллиантом. А на что не пойдешь ради любви? Честным путем денег не достать, но их можно выиграть в карты у ребят постарше, да и сумма, вроде бы, не очень уж астрономическая - сорок кредов. Выиграл Олежек эти деньги, сразу к ювелиру побежал, приносит в зубах колечко, а любовь губки надула, заявила, что уж сильно дешевенькая безделушка. Олег только руками развел, мол, что смог, то и купил. От любви не совсем мозги отшибло - играть "по крупному" мальчишка все-таки опасался. И тогда любовь предложила ему замечательный выход - в городке есть банда малолеток и не сегодня-завтра они собрались ограбить того самого ювелира. Никто, между прочим, грабить не собирался, над Олегом решили просто зло подшутить. Но мальчишке, естественно ничего об этом не сказали, а раз он так любит свою Орис, просто обязан согласиться на это. А потом, они заберут свою долю добычи и отправятся в далекий космос, где их не достанет ни один полицейский. Глупо? Но что поделаешь!
Дата назначена. Олега вводят в так называемую банду. Все вроде хорошо. Но тут является дядя Дима, слава о котором докатывается в новостях и до этого сонного городишки и парнишке становиться страшно. Он-то хорошо знает - родственник распутает дело, едва взявшись, и улететь никуда не успеешь. Он пытается объяснить это своей любви, а она ничего не пожелала слушать, заявив, что бросит мальчишку, раз тот такой хлюпик. А тут еще и Влад в самый неподходящий момент заявился, и, скрутив Олега в бараний рог, окончательно порушил репутацию горе влюбленного. Сидя дома Олег, решил все-таки объясниться со своей девицей и сбежал через окно.
Добраться до города, хоть и пешим ходом, ему ничего не стоило. Он находит девушку в ее компании и честно рассказывает, что им может грозить. Они лишь смеются мальчишке в лицо и называют его трусом. Молодая кровь и фамильная глупость Романовых взыграла, и Олег очертя голову кидается в драку. Противник из него достойный и победить его голыми руками оказывается не под силу даже пятерке подростков. Никто так и не понял, откуда появились цепи. Избивали мальчишку методично, скопом с обычной подростковой жестокостью. Когда опомнились, перепугались страшно - думали, что забили до смерти. Решили отвезти его ближе к дому, надеясь, что сойдет за нападение дикого зверя. Вот только никто из них не подумал, что какого бы зверья в лесу не водилось, нет у животных подобного оружия. Когти, зубы - да, а вот цепей никак быть не может. Корче, история получилась - глупее не придумаешь.
Утром поднялись рано, полицейский участок спал еще. Саху с Сенькой оставили на связи, а сами пошли на задержание. Не составило большого труда выловить всех действующих лиц. По наивности подростки и не пытались прятаться. Придурки. Все было чинно и благородно, подростков вылавливали по одному, тихо скручивали и отправляли прямиком в участок. Там несостоявшиеся убийцы под чутким присмотром генерала дали показания, в которых, не моргнув глазом, сдали главаря, некоего Роуна. Отряд бравых полицейских провел облаву с задержанием по всем правилам высокого полицейского искусства, так что генералу и Владу даже вмешиваться не пришлось. Да и не хотелось особо, если признаться. Местные все-таки на своей территории.
После начались вполне объяснимые вещи. Дмитрий Петрович посовещавшись с начальником полиции, добился разрешения на мимолетную встречу Роуна с отцом пострадавшей стороны. То бишь, с Сахой. Начальник полиции, помявшись для виду, разрешил. Генерал напомнил Сахе о лимите времени в пять минут, после чего гостеприимно распахнул перед братом бронированную дверь камеры. Одного взгляда на Сахин оскал Владу хватило, чтобы заскучать и даже мимоходом пожалеть сидельца. Но жалость прошла, едва вспомнил, как Аня ночь напролет копалась у мальчишки в брюхе, вымаливая у смерти каждую лишнюю секунду.
Возвращались ближе к вечеру, и лес казался притихшим. Влад, да и Дмитрий Петрович, еле передвигали ноги после трех бессонных ночей. Сенька тоже едва тащился, зато Саха казался молодцом - шагал широкими твердыми шагами, как человек, выполнивший на данном этапе свое высшее предназначение...

Стоя по ночам у большого чердачного окна ловила себя на том, что в разбегающихся, тревожных мыслях все чаще папино место занимает Влад. Может, Макс… прав? Ну, же! Доктор, признайтесь хотя бы самой себе! Не в чем мне признаваться! Ни себе, ни кому другому. Я гнала от себя становящуюся все более очевидной любовь, не желая в нее верить и убеждая себя, что это может повредить в будущем. И мне, и Владу. Я снова и снова повторяла себе, что ему придется уехать и вернуться в свою семью. И тут уже наваливалась тоска, а как он будет там, без меня? Кто вытащит его из очередных неприятностей, в которые он постоянно попадает? Но прекрасно понимала, чтобы себе не придумывала, никогда не позволю ему подойти слишком близко. Я понимала и принимала это как данное, прячась за удобное объяснение, что Влад занимает все мое время, что я все надумала, попавшись на старую, как мир, уловку психики. Если долго живешь с человеком бок обок, то остаются всего два выхода: или полюбишь, или возненавидишь лютой ненавистью. От этих мыслей начинала болеть голова, и сон уходил сам собой.
Макс вернулся первым. Он приехал через два дня, как всегда гладко выбритый, свежий, немного неряшливо одетый и растрепанный. Когда я увидела через окно дорогого друга, первым порывом было броситься ему на шею. Но меня опередили. Макс взбежал по ступенькам, подхватил меня на руки и, смеясь, сообщил, что наконец-то прислали замену. Он сможет воплотить свою мечту о службе в медицине катастроф.
- Ангел мой, - Макс внимательно всматривался в мое лицо, - что у тебя случилось? С Олегом проблемы?
- Нет, с ним все в порядке, - затрясла я головой и, всхлипнув, рассказала все, что надумала за эти две ночи.
- Ты совсем запуталась, бедная моя девочка, - грустно покачал головой Макс, прижимая меня к себе.
Он не сказал больше ни слова. Оправдывает, осуждает ли - ничего. Да и не надо было. Только стоять и молчать. Люди все время стремятся что-то говорить друг другу, советовать, не умея просто молчать вместе.
Прижимаясь к груди Макса, вдыхая горьковатый запах его одеколона, я поняла, что, в сущности, счастлива. Даже если в итоге останусь одна, у меня есть Макс. И наплевать, что я не могу претендовать на него как на мужчину, но зато он есть. Он меня понимает и по-своему любит. А может и хорошо, что между нами ничего изначально быть не может.
Макс поднялся к больному, внимательно осмотрел его живот с заживающими швами, проверил показания приборов и анализы. За все это время Олег оторвался от созерцания потолка единственный раз, когда Макс попросил повернуться на бок. Я порадовала Олега, что если все пойдет так и дальше, завтра можно будет встать. Мальчишка никак не отреагировал на мои слова и снова уставился в потолок. Когда мы вышли Макс вздохнул и пожал плечами, мол, надо ждать.
Iuppiter iratus ergo nefas
Юпитер, ты сердишься, значит, ты не прав!
Аватара пользователя
Радагаст
молька
молька
Сообщения: 359
Зарегистрирован: 04 сен 2010, 23:45

Re: а тут то, что я терпеть не могу, но и не отвязаться от э

Сообщение Радагаст »

Глава 10.

К вечеру следующего дня из города явились дорогие родственники. Я стояла на крыльце и смотрела на четверых самых любимых моих мужиков и тихо радовалась, что они вернулись. Усталые, издерганные, но живые и здоровые. Все тревожные мысли так и остались ночными страхами. Отвечая на невысказанный вопрос, рассказала, что у нас все в порядке и Олег уверенно идет на поправку. Благоразумно умолчав о его моральном состоянии. Выслушав мой отчет, они разбрелись отдыхать.
Благоразумно выждав пару часов, я поднялась наверх. Нужно отдохнуть перед ночным дежурством. Тихонько, боясь разбудить Влада, проскользнула в комнату. Все предосторожности оказались напрасными, парень не спал. Он сидел на кровати и рассматривал закатное небо сквозь открытое окно.
- Выспался? - Поинтересовалась я, располагаясь на своей кровати. Влад пожал плечами
- Не хочешь мне рассказать как, там прошло? - С деланным безразличием поинтересовалась я.
- Нормально все прошло, - тряхнул он головой, - обычная рутина. Поискали, выследили, взяли. Вот так и прошло. Генерал к ним в камеру на несколько минут Саху запустил, но это было с согласия местного начальства.
- Значит, занимались судом Линча? – мрачно усмехнулась я.
- А ты чем здесь занималась? - вдруг перебил меня Влад и едко добавил, - я смотрю, твой Макс как сидел здесь, так и сидит, - и не дождавшись ответа спросил, зло сверкнув глазами. - Чего он сюда таскается?
- Уж не ревнуешь ли ты? - Рассмеялась я, высказав вслух предположение Макса.
- Я? Ревную? - Влад смутился до того, что вскочил со своей кровати и подошел к окну. Повернулся ко мне спиной, и принялся с преувеличенным интересом разглядывать пейзаж. - Я не ревную!
Его излишняя импульсивность убедила меня в правильности предположений Макса. Но вместо радости я испытала прилив ужаса, не представляя даже, как буду вылезать из сложившейся ситуации.
- Просто Макс не тот мужчина, который тебе нужен, - продолжил меж тем Влад обосновывать свою неприязнь.
- А кто же мне нужен, позволь тебя спросить, не ты ли? - раздражение накопившееся за несколько дней стычек Влада с Максом все-таки вырвалось наружу в ехидном вопросе. Да, в конце концов, сколько еще Влада можно держать под колпаком? Я ведь то же живой человек!
Вместо ответа Влад как-то странно посмотрел на меня, будто только что вынырнул из глубокого омута. Взгляд его был переполнен тягучей печалью и безысходностью. Он не сказал больше ни слова, резко развернулся и почти выбежал прочь из комнаты. Я подошла к окну и положила руки на подоконник. Хотелось выть. И на что мне все это?! Угораздило же так запутаться. Впервые влюбиться и не в того!
Переведя взгляд от верхушек деревьев на двор, увидела Влада, бегущего в сторону озера. Он, не раздеваясь, с разбега врезался в воду, подняв бриллианты брызг, и поплыл, перебрасывая сильными гребками тело. Я отошла от окна, на душе было паскудно.

...Прохладная вода не смогла остудить клокотавшую ярость. Он загребал тяжело, зло отталкиваясь, пытался сбежать от самого себя. Аня посмеялась, просто посмеялась. Обидно и гадко. А он, дурак, летел, как на крыльях не смотря на усталость. Хотел только одного - увидеть ее, лишь на пути домой, когда не надо было никуда спешить, поняв, насколько соскучился. И вот, приехал... И сразу же наткнулся на нахально ухмыляющегося Макса, расхаживающего хозяином по Сахиному дому.
Одежда отяжелена намокнув, но Влад словно не чувствовал этого, нырнул и поплыл под водой, рассекая руками зеленовато-прозрачную толщу, до боли напрягая глаза. Ответить, что его больше всего взбесило, было невозможно. Анино ли пренебрежение, она ведь даже не поднялась спросить, как он, или ее насмешливый вопрос, кто же ей нужен, в котором явно читался ответ - далеко не он, Влад. Легкие обожгло нехваткой воздуха и мужчина, повинуясь старинному инстинкту, рванул наверх к воздуху, к свету, к жизни.
Вода вытолкнула почти невесомое тело, и парень принялся судорожно хватать ртом воздух. Перевернулся на спину, закрыл глаза и широко раскинул руки, все еще тяжело дыша, но уже успокаиваясь. А какой, собственно, реакции он мог от нее ожидать? Ей и без этого тяжело - на нее давят со всех сторон. Васька, Дима, Саха, тяжелое состояние Олега, Сенька тоже не забывает внести свой вклад в общее дело, а теперь еще и Влад. По здравому разумению, ничего не хочет и не ждет от Ани только этот самый Макс, который своими шутками заставляет ее улыбаться. Влад тяжело вздохнул, перевернулся и, ощущая себя последней скотиной, поплыл к берегу.
- Ну, что, остудился? - насмешливо поинтересовался Сенька. В обнимку с Варенькой стоящий на берегу и наблюдающий, как Влад тяжело переступая, выбирается на берег.
- Сеня, лучше не суйся со своими шуточками, - мрачно предупредил Влад, опускаясь на землю и выливая воду из ботинок.
- Да ладно тебе злиться-то, - хмыкнул Сенька, - пошли лучше с нами прогуляемся.
- В таком виде? - засомневался Влад, хорошенько выкручивая снятую рубашку. Молча досадуя, что из-за присутствия Вари не может этого же сделать со штанами.
- Ничего, скоро обсохнешь, - успокоил его Анин брат, - тепло еще.
На это Влад лишь пожал плечами, поднялся с прибрежного песочка, попытался отряхнуть от налипших песчинок штаны. Не получилось. Махнул на это рукой, и зашагал за Сенькой, неся в руках рубашку и ботинки, подставив спину теплым лучам заходящего солнца. Они шли на выгон, и Сенька обещал девушке показать шикарный трюк, которому когда-то научил его отец. Трюк Владу понравился, и он упросил Сеньку научить и его...

Семья собралась только вечером за ужином. Генерал отчитался в проделанной работе. Опустив лишь ту подробность, что прежде чем передать преступников правосудию, он, с разрешения местного начальника полиции передал их в руки Сахи.
- Папа, - выслушав все это начала я, - нам придется задержаться еще на несколько дней, Олегу нужно немного времени.
- Он что, еще не транспортабелен? - Нахмурился отец, которого почему-то непреодолимо тянуло домой. Раньше я за ним такого не замечала.
- Дима, - осуждающе ответила за меня Васька, - попридержи коней. Олежка еще ни разу не поднялся, как он, по-твоему, полетит?
- Полетит он под моим присмотром, - вступил в разговор Макс, - мне все равно в ту сторону, но в любом случае, пока рано.
- Какого черта он за нами увязывается? - еле слышно пробурчал себе под нос Влад.
- Ты опять? - Шикнула я на него, пихнув локтем в бок.
- Спасибо большое, было очень вкусно, - Влад поднялся и ушел из-за стола. Макс проводил его насмешливым взглядом.

...Самое сложное, было научиться держать равновесие, стоя на подпрыгивающей спине коня. Он, конечно же, научился. Но перед этим набил десятка два шишек, никак не меньше. И теперь ворочаясь на жестких досках кровати, чувствовал каждую из них. Они не давали найти удобное положение, напоминая, что падать со спины коня хоть и не высоко, но не очень приятно. А та, ради которой были все эти страдания, мирно спала на соседней кровати и даже не подозревала о его мытарствах.
Влад закрыл глаза и улыбнулся, представляя, что скажет Аня, когда увидит, какой сюрприз он приготовил. Только бы все получилось. Только бы не сорвалось...

Следующие два дня были заняты тем, что мы с Максом заставляли Олега ходить. Папа освободил мальчишке комнату для гостей, а Саха перенес туда сына. Но энтузиазма со стороны пациента предполагаемая свобода не вызвала. Он под наши с Максом одобрительные возгласы, послушно поднимался, делал несколько шагов на трясущихся ногах, а потом ноги подламывались и Олежка валился на подставленные руки. О том, чтобы выйти из комнаты и речи не шло. Едва стоило Олегу оказаться в кровати, он принимался разглядывать потолок.
После обеда мы с Максом отправились на выгон, он хотел покататься верхом, но в последний момент передумал и мы устроились возле ограды. Я села на жердочку, а парень облокотился рядом. Он щурился на послеполуденное солнце, взахлеб рассказывая, как будет работать на новых местах. Печалило друга только одно - доктором катастроф по закону нельзя работать более полугода, потом, говорят, крыша едет. А отработав положенные полгода, на второй срок можно вернуться не менее чем через год.
- Аня! Смотри! - Услышала я, обернулась на зов.
Галопом, едва касаясь земли копытами, летел высокий черный конь не оседланный и не взнузданный. Верхом сидел Влад босиком и без рубахи. Я застыла в изумлении, постепенно переходящем в ужас. Я узнала в коне Сахиного Грома, который и хозяина-то иной раз подпускает с неохотой. Внутри все заледенело, когда представила, что может сделать своенравное, гордое животное с безмозглым мальчишкой.
Убедившись, что я смотрю, Влад уперся руками о холку, подтянул ноги и поставил их на спину коня. Да за каким чертом?! Что он делает?! Несколько секунд он скакал вот так сидя на корточках, а потом начал подниматься, удар сердца и выпрямился, раскинув в стороны руки. Залюбовавшись на короткий миг этим безумцем, я поняла, что потом, спустя много дней, когда он уедет, я буду вспоминать его именно таким. Свободным и счастливым, с ветром, запутавшимся в выгоревших темных волосах. Влад летел так несколько секунд, но в память врезалась каждая деталь до мельчайших подробностей.
Гром, решивший показать свой норов, резко встал... Влад потерял равновесие и кубарем покатился коню под ноги... время остановилось, я закрыла рот руками боясь закричать... Макс выпрямился... Гром мотнул башкой, переступил с ноги на ногу и взвился на дыбы. Еще чуть-чуть и животное опустит острые копыта на оглушенного падением человека... Надо бежать, но ноги стали ватными и я не могу сдвинуться с места... Откуда-то слева появился Саха, с длинным кнутом в руках, оглушительный щелчок, конь отвернул в сторону и умчался в сторону леса.
Остановившееся было сердце, болезненно ворохнулось. И время пошло. Я сорвалась со своего места, побежала, почти ничего не видя из-за слез катящихся из глаз. Влад так и остался лежать на земле. Я упала рядом на колени, перевернула парня на спину, принялась судорожно ощупывать руки, ноги, шею отыскивая переломы. Позвала дрожащим голосом, холодея и давясь слезами, готовая завыть в голос, «Владка, Владушка!». Прошло несколько тягостных мгновений, пока он открыл глаза и улыбнулся.
- Ты видела? Видела!? - Радостно осведомился он и подмигнул.
Я тяжело дышала, не в силах и слово вымолвить, бешенство горячей волной поднялось откуда-то снизу, оттуда, где недавно побывало сердце. Я его сейчас убью! С холодной ясностью поняла я, отстранилась, позволяя подняться.
- Ань, ты чего? - Удивился он, вглядываясь в мое окаменевшее лицо.
Я повернулась и наткнулась на подошедшего Саху. Взгляд упал на кнут, который тот все еще держал в руках, я, молча вырвала его из дядиных рук. Не ожидавший подобной прыти егерь не успел задержать меня. Перехватив удобней кнут, я повернулась к глупо улыбающемуся Владу. Он встретился со мной глазами, и улыбка сползла с лица.
- Аня, ты чего? - жалобно повторил он, пятясь от меня. - Ай! - он еле успел отскочить от свистящей полоски кожи, едва не задевшей бок.
- У-убью! - Пообещала я, замахиваясь.
- О, черт! - На этот раз он не успел увернуться, и вокруг талии появилась красная полоса. – Вот влип! - я рванула кнутовище на себя, Влада круто развернуло.
- А ведь и точно – убьет, - выдохнул Саха.
- Беги, придурок! – рявкнул Макс, стараясь ухватить меня за плечи.
Влад не стал терять свой шанс к спасению и сорвался в сторону дома. Но он не знал, да и откуда… Я встряхнула кнут, и широко размахнувшись с силой, запустила вперед, целя по ногам. Кожаная полоска обвила лодыжку беглеца, заставив того поумерить прыть. Влад нелепо взмахнул руками, стараясь сохранить равновесие. Не удалось. Парень приземлился на четвереньки, ткнувшись носом в жесткую траву.
- Встал и подошел сюда, - холодно приказала я, не сдерживая клокотавшую ярость.
Может, я потом об этом и пожалею и скорее всего, пожалею, но сейчас нужно объяснить кое-что непонятливому. И объяснить так, что б впредь неповадно было подобные фортеля выкидывать. И втолковывать придется на единственно понятном для него языке – через задние ворота. Прав был Саха, ох, прав. Я мысленно поморщилась, но он не оставил другого выхода.
Влад медленно поднялся и приблизился, едва уловимо припадая на битую ногу. Я смерила тяжелым взглядом подошедшего мужчину.
- А теперь ступай на конюшню, я подойду через минуту.
- Да, Аня, - тихо откликнулся он, и двинулся в указанном направлении.
Саха проводил его хмурым взглядом, и уставился на меня.
- Ты что это собираешься? – егерь подозрительно нахмурился.
- Я собираюсь последовать твоему совету, - раздраженно дернула я плечом.
- Аня, не надо, - Макс просительно уставился на меня, - парень, конечно, дурак…
- Значит, будем учить, что б дураком не был! – перебила я друга. Перед глазами все еще стоял вздернувшийся на дыбы Гром. Семьсот с лишком килограмм живых мышц, вооруженных острыми копытами.
- Ань, не надо, - тихо попросил за Влада Саха, заставив мои брови изумленно взлететь.
- Чего не надо? На этот раз надо, - отрезала я, - на этот раз он перешел все границы! И только не говори мне, что он не знал, что твой Гром… Не влазь Саха, вот сейчас не влазь!
- Да ничего я не влезаю, - вздохнул егерь, - я опасаюсь только одного – ты сейчас психуешь, а в таком состоянии наказывать нельзя. Да, я вижу, что ты уже все решила и не отступишься. Но я прошу об одном – только не кнутом, слышишь? Вон хворостину, какую возьми или ремень…
- Да пошел ты!
- Эй, вы чего очумели? – Макс переводил растерянный взгляд с меня на Саху, - Вы чего это всерьез?
- Всерьез, всерьез, - покачал головой егерь - Пошли, парень, задерживать нет смысла. А в положении Влада ждать хуже некуда…
Влад сидел на корточках, опираясь спиной на распахнутые ворота конюшни. При моем приближении парень вскочил и принялся расстегивать штаны.
- Не здесь.
- Куда мне? – уныло спросил он, оставляя в покое застежки и опасливо косясь на кнут в моих руках.
- Туда, - я указала подбородком на темноту конюшни.
- Ань… можно мне сказать?
- Нельзя! – рявкнула я.
- Да нет, - Влад мотнул головой, - я не про то… я ж все понимаю… но там кнутом места мало – зацепишься, себя ударишь…
- Пошел! – я указала кнутовищем на распахнутые ворота. – Заботливый выискался! Раньше заботиться надо было.
В конюшне было светло, пахло сеном, кожей и немного лошадиным потом. Я приостановилась у кладовки со сбруей, свернутый кнут повесила на отведенный для этого крюк. Саха прав – кнутом я вполне могу серьезно покалечить парня, опыта работы по живому нет. А калечить Влада в мои планы не входило, только наказать. Но и ремень с хворостиной не подойдут, если я хочу, чтоб крепко запомнил урок. Мой выбор остановился на короткой треххвостой веревочной плети. С тяжелым вздохом сняла плеть со стены и вышла из кладовой. Возможности оттягивать дальше исчерпаны.
Заметив меня, парень коротко кивнул и резким движением, стянув штаны вместе с трусами, неловко потоптался, вылезая из одежды, и вопросительно посмотрел на меня.
Ну и что дальше, доктор? Что ты с ним теперь делать будешь? Рабовладелица хренова!
- Мне ложиться, – вполне спокойно спросил Влад, кивая на длинную лавку, на которую обычно сваливали сбрую, перед тем как убрать, - или на колени встать?
- А есть разница?
- Есть, - пояснил он, отводя глаза, - есть разница в твоем удобстве. И… и желании меня помучить.
- Я так понимаю, если тебя просто поставить на колени, - задумчиво протянула я, покачивая плетью, - да еще и руки за голову приказать, тебе будет не в пример больнее, ведь придется еще и себя удерживать?
Судя по тому, как Влад напрягся, я оказалась права. Я держала паузу, заставляя нервничать парня все больше. Он старался сохранять невозмутимое спокойствие, но зная его слишком хорошо, видела, что он на грани. Ох, как я потом об этом пожалею.
- Ложись, - разрешила я.
- Спасибо, - едва слышно выдохнул он, вытягиваясь на лавке.
Твою мать! Он меня еще и благодарит! Я смотрела на распластанного передо мною мужчину. Вот черт! Ну и как его наказывать? Особо когда в голову ну, совсем другие мысли лезут!
- Ань, - Влад посмотрел через плечо, чуть приподняв голову от сложенных ладоней, - я ударов тридцать так вытерплю, но если собираешься больше, лучше привяжи…
- Заткнись! Советчик… - рыкнула я озлясь и размахнулась... Тридцать ударов… мммать его!
Мужчина вздрогнул, принимая первый тяжелый удар.
- Заткнулся… - выдохнул Влад, переждав пару секунд.
На спине вздулись три длинные вишневые полосы, из рассеченной кожи выступила кровь. Меня хватило еще на десяток. Влад молчал, не позволяя себе даже поскуливать, хотя боль должна быть адская. Спину и ягодицы украшали неровные перекрещивающиеся полосы, стремительно наливающие чернотой. Я с отвращением рассматривала дело своих рук. Теперь понятно, почему этого упрямца избивали до полусмерти, неинтересно его было бить – не орал он и не ерзал, вот и старались… И я туда же! Блядь! Я шевельнулась, тихо звякнуло кольцо, на котором крепились веревочные хвосты. Влад сжался в ожидании удара.
- Вставай! – бросила я.
- Что уже все? – прохрипел он. Мне показалось или я слышала усмешку? – Спасибо.
- А тебе, что – мало!? Так я сейчас добавлю!
- Не надо добавлять. Мне хватит, - Влад тяжело сел.
- А за что интересно, спасибо? – подозрительно сощурилась я, доставая из скомканных мужских штанов трусы.
- Как за что? За науку, - уже в открытую ухмыльнулся Влад. - Ты столько сил положила, чтоб мне урок преподать. А за это принято благодарить.
- Ах, ты!.. – задохнулась я, и перетянула парня его же трусами.
- И за это спасибо, - еще раз поблагодарил Влад, насмешливо сверкнув глазами и не подумав уклониться.
- Влад, ты чего добиваешься? – зарычала я.
- Да ничего я не добиваюсь, - устало покачал он головой.
Я тяжело вздохнула и присела перед ним на корточки, подцепила пальцем за подбородок, заставляя поднять голову. Бледное лицо, блестящее от испарины, губы в крови, Влад дернул головой, вырываясь, и задвинул за спину руку. Вздернув бровь, я выловила его руку. Да уж, вот она цена молчанию – прокушенное почти до кости запястье.
- Одевайся, пошли домой, - я протянула Владу одежду. У меня хватило благоразумия не помогать.
- Я не пойду домой, - нагибаясь, что б натянуть штаны, тихо проговорил Влад.
- Что значит – не пойду? А куда ты пойдешь?
- В амбар, - поставили меня в известность, - и ночевать буду в амбаре.
- Влад, что опять за фантазии!?
- Это не фантазии, - мотнул он головой, слегка поморщившись, - я не могу идти домой в таком виде! Как ты не понимаешь!? Как я на глаза Василисе покажусь? Да и отцу твоему тоже. Стыдно мне!
- Ну и черт с тобой! – прорычала я, понимая, что переубедить его не удастся, - Можешь хоть переселиться в амбар, твои проблемы! Но перед тем как уползешь задницу поротую зализывать, плеть от крови, чтоб отчистил, и на место повесил! Понял!?
- Понял, - буркнул Влад, потирая руку с глубокими следами зубов.
Я швырнула плеть ему на колени, и круто развернувшись, быстро вышла из конюшни. Пусть делает все, что хочет! Сколько можно надо мной издеваться!? Я, всхлипнув, потерла кулаком мокрые глаза.
Из-за кустов показался Арк, он направлялся в сторону леса, низко опустив треугольную голову, будто вынюхивая чего-то. Почуяв меня, волк вздернул морду, сделал несколько шагов в мою сторону, потянул носом и… оскалился. Глянул, вроде как даже укоризненно и, развернувшись, потрусил в другую сторону.
- Ну, и пожалуйста! – рявкнула я на животное, усилием удержавшись, чтоб не кинуть чем-нибудь вслед.
На верхней ступеньке сидел Макс, перекатывая во рту зубочистку, задумчиво пялился в пространство. При моем появлении он поднялся, и окинул меня цепким взглядом.
- На тебе кровь, - неприязненно заметил Макс.
Я оглядела себя, и точно, на светлой майке несколько крохотных пятнышек, очевидно, когда замахивалась…
- Действительно, - я дернула плечом и поскребла одно из пятнышек, - кровь. А что с лицом, Максюшенька? Крови что ль не видел? – я растянула губы в тонкой ухмылке, и уставилась в глаза дорогому другу. Очень скоро Макс отвел взгляд, защитничек, бля!
Ну, конечно, жалко нам бедного несчастного раба, которому хозяйка, сволочь разэтакая, всыпала пару-тройку плетей.
- Ты не имела права! – раздраженно бросил Макс.
Ух, ты! Да мы еще о правах заговорили! Да уж конечно, откуда у меня такие права, и даже если отбросить, то, что Влад по всем мыслимым и немыслимым законам моя собственность… Злость на Макса тут же улеглась, осталось только тупое раздражение.
Что может знать этот мальчишка о моих правах. Наверное, это он возился с Владом месяцами, вытирал сопли, тетешкал, когда парень орал ночи напролет, вытягивал из всех неприятностей и… В голове мелькнула достаточно соблазнительная мысль, даже не продать, а подарить Влада Максу и пусть этот чистоплюй сам возится с рабом! Первое, что придется Максу делать, это объясняться со всеми своими мальчиками о том, кто это такое и откуда это самое ЭТО взялось! И страдать от неудовлетворенности, потому что завести мужика просто невозможно, под боком уже есть один, и девать его совершенно некуда! И пусть решает эту моральную дилемму. Еще неизвестно, чем это закончится для Влада… Пусть общается с Владом на животрепещущие темы – ты меня продашь, выпорешь, охально изобидишь и вообще замучаешь всеми доступными способами! Особенно приятно, когда подобные дискуссии возникают на людях. И пусть краснеет, готовый провалиться сквозь землю, от каждой Владовой глупости и прикрывает его задницу, если сможет, конечно. И вот после этого мы поговорим о правах... Я нетерпеливо отогнала эту мысль, уж слишком сладкой она показалась в этот момент.
- Да, ты знаешь, я была неправа, - повинилась я, Макс не услышал в моем голосе затаенной усмешки, - Я Владу только плеть отчистить приказала, надо еще и майку дать постирать…
Лицо Макса вытянулось, показалось, еще секунда и он плюнет мне под ноги. Но Макс плевать не стал, а попросту развернулся и ушел в дом. Месть была мелконькая, так себе месть, но даже она оказалась приятной.
Я помедлила, решаясь зайти в дом. Сколько там еще сторонников униженного и оскорбленного неизвестно. По самым скромным прикидкам штук пять. Олег не в счет, ему сейчас не до наших танцев. Да и плевать! Пусть думают, что хотят! Я сделала то, что должна была сделать и точка! В конце концов, сколько можно мне нервы мотать!? Зло сплюнув под ноги, я рванула дверь.
Влетела в гостиную, ага, вся мужская половина семейки в сборе. Ой, а рожи-то, рожи! Я обвела собравшихся долгим взглядом.
- Значит так, господа, чтоб не было лишних вопросов, я ставлю всех в известность – я только что выпорола своего раба, до крови, - на меня взирали с явным осуждением, я покривила губы в усмешке. - Кое-кто здесь считает совершенное Владом, детской шалостью, за которую нельзя наказывать так жестоко. Молчать! Пока я здесь говорю. Я не считаю попытку свернуть себе шею детской шалостью, ну, проблемы у меня с чувством юмора! И смею вам напомнить, что никто из вас не возьмется вывозить из-под него дерьмо и менять под лежачим больным простыни. Влад сейчас зализывает раны в амбаре, предвосхищая ваши возражения, скажу, я его туда не отправляла. Ему, видите ли, стыдно идти в дом, потому что все увидят его поротую задницу! И нечего на меня так смотреть! Если кому что не нравится – пишите заявление!
Высказав все это, я круто развернулась и взбежала по лестнице, пролетела коридор и от всей души хлопнула дверью. Рухнула на кровать, зарывшись головой в подушку. Господи, как же я устала… Тихо всхлипывая, потерлась щекой о подушку, смаргивая набегающие слезы. И чего они все так, а? Да, я понимаю, я далеко не идеальна, но могли бы хоть понимание проявить! И Влад тоже хорош! Сначала гадости устраивает, а потом в гордость играет. Стыдно ему видите ли! А меня доводить до обморока не стыдно!?
И родственнички тоже хороши! Стоит сделать хоть шаг в сторону и задавить готовы, своим неодобрением. А стоит им об этом сказать, станут таращить удивленные глаза и мямлить, мол, мы ж против тебя и слова не сказали! Как будто об этом говорить надо, как будто их постных рож недостаточно!
В комнату на мягких лапах пробрались сумерки, стирая очертания предметов и окрашивая окружающий мир в желтовато-серые тона. Успев успокоиться, теперь остро сожалела о содеянном, и старалась убедить себя, что сделала все правильно. Получалось не очень. Да нет, не так – совсем не получалось. Я не должна была так поступать, он же глупый, он не знал, какой опасности себя подвергает.
В дверь тихонько поскреблись. Я настороженно приподнялась на локтях, глядя на закрытую дверь, а потом, решив, что видеть никого не хочу, отвернулась к стенке. Если дорогие родственники все-таки решат заглянуть без разрешения, пусть думают, что я сплю. В этом случае остается вероятность, что меня оставят в покое. Ну, не готова я в данный момент разговоры с ними разговаривать и смотреть на них не готова…
Тихонько прошуршала, приоткрываясь, дверь, я закрыла глаза, чтоб не выпадать из образа. Скрипнули половицы.
- Ань, - позвал Макс. Я молчала, мысленно посылая дорогого друга по известному адресу. Парень помялся, не зная, что делать дальше.
– А-а-аньк! Я же знаю, что ты не спишь.
Вот и молодец, что знаешь, а теперь пошел вон! К моему великому сожалению, Макс читать мысли не умел. Он переминался с ноги на ногу, сопел и шумно вздыхал. Парламентера прислали, мать их за ногу! Папаня не пошел, побоявшись вполне справедливо нарваться, Саха тоже с его советами не сунется…
- Ань, ты, конечно, можешь на меня злиться, но скоро ночь, а твой хм… подопечный до сих пор из амбара нос не показывал.
Я закатила глаза под закрытыми веками, ну не показывал, и что!? Я ж изверг, чего ко мне ходить? Матрас тихо скрипнул, прогибаясь под мужским весом, когда Макс уселся рядом.
- Ань, я понимаю, мы сегодня повздорили, но все же, сходила бы ты, посмотрела, как он там и в дом привела, ночи-то уже холодные.
- Слушай сюда, яхонтовый мой, - не выдержала я, резко садясь на кровати и заставляя Макса от неожиданности отпрянуть и пересесть со всего маху на пол, - я не собираюсь подтирать сопли этому строптивцу, в очередной раз, прошу заметить. Он уже достаточно большой, что бы решать самому и отвечать соответственно за свои решения. А если вам всем так уж невтерпеж, и жалко безвинного страдальца – идите, и сами его оттуда выковыривайте! Можете его облизать с ног до головы и даже на ужин сварить – мне все равно… Слушай, Макс, - не удержавшись, протянула я, - если тебе так жалко Влада, забирай его себе, вот прямо сейчас! На халяву, то бишь даром! Давай, а? Я даже за нотариусом сгоняю и все счета проплачу. Хочешь? Ой, а что это с тобой? Тебе нехорошо? Водички?
Макс ошарашено смотрел на меня снизу вверх и бессильно хватал ртом воздух, у него даже сил не хватало, что б отказаться от такого… хм… слишком заманчивого предложения. Очевидно, дорогой друг представил, на какую каторгу я собираюсь его обречь.
- Не юродствуй, - чуть продышавшись и опять обретя возможность говорить, прохрипел Макс, - ты чего это надумала? Куда я его дену!? У меня же практика и… и Ланс у меня, пусть мы с ним сейчас в ссоре, но как я ему объясню!? Он же мне глаза выцарапает!..
- А вот как хочешь, - расплывшись в улыбке, промурлыкала я, - так я вызываю нотариуса? Я уверена, что ты будешь лучшим хозяином Владу, чем я. Более терпимым и ласковым…
- Аня! Прекрати! – в панике заорал Макс.
Я фыркнула и опять улеглась носом к стене, показывая, что разговор окончен. Макс, охая, поднялся, я чуть повернула голову и, приоткрыв глаз, могла видеть, как мужчина страдальчески морщась, потирает ушибленный зад. Хорошо, но мало!
- Ань, я понял, я дурак. Но Влада все равно нужно в дом… мы уже пытались, - тихо проговорил Макс. - Он ни с кем не разговаривает, только лежит, калачиком свернувшись, даже головы не поднимает. А генерал сказал, что бесполезно, что кроме тебя никого не послушает…
Я обеспокоенно прикусила губу, если Влад уперся, то да, пожалуй, кроме меня его никто не свернет, а ночи действительно уже холодные. Хотя в амбаре и не так холодно, как на улице… А если заболеет? Кто будет возиться с лечением, и думать нечего, и так все понятно. Обида обидой, но и ответственности никто пока не снимал. Я поднялась, и молча вышла из комнаты. Опять этот стервец, пусть и невольно, заставляет всех скакать вокруг себя любимого!
В сенях я столкнулась с Васькой, она поймала меня за руку, притянула к себе и чмокнула в макушку.
- Ты молодец, - похвалила меня тетка, - все правильно сделала. Жаль, меня дома не было, а то б я ему еще и сверху добавила! Ишь, чего удумал, шельмец! И мужики тоже хороши! – Васька только махнула рукой, - Ладно, иди его из амбара выгоняй – околеет к утру.
- Вась, пусть Саха баню растопит…
- Не волнуйся, я уж час назад, как пришла, их с Митей топить отправила.
В амбаре было прохладно и темно. Посидеть здесь с пару часов и вполне можно замерзнуть до зубовной дроби. Я похлопала по стене, нащупывая выключатель. Где-то высоко под потолком вспыхнули несколько тусклых ламп, осветив просторное помещение, разгороженное на закрома, доверху забитые заготовленными к зиме овощами и зерном. На стеллажах, свободной от закромов стены ровными рядами выстроились пузатые банки под жестяными крышками, под потолком, тихо позвякивая от слабого сквозняка, висели косы, цепи и еще что-то, безусловно, нужное в хозяйстве.
Влад обнаружился за буртом с картошкой, он действительно лежал, свернувшись калачиком прямо на голых досках пола. Я мельком осмотрела спину парня и болезненно поморщилась – рубцы сильно опухли и почернели. Долгонько мне еще с этим возиться… Била, как неродного…
- И долго ты будешь свой характер демонстрировать? – поинтересовалась я, сложив руки на груди. – И нервы всем трепать? А ну, вылазь!
- Ничего я не демонстрирую, - с какой-то странной, натянутой интонацией процедил Влад, покладисто выползая в проход.
И эта интонация заставила насторожиться гораздо больше, чем, начни Влад хамить по своему обыкновению. Нахмурившись, дотронулась до мужского плеча. Ну, конечно! Еще б не цедил слова! Раскрой он рот и я непременно услышу, какую звучную дробь отбивают его зубы.
- Бог мой! Да ты ж ледяной весь! Где твои мозги?
- Мне не холодно, - упрямо возразил Влад, - если ты не против…
Парень попятился, намереваясь просочиться обратно в свой закуток и продолжить измываться над собой.
- Я – против! А ну, марш, в баню! Греться! – рявкнула я так, что Влад аж подскочил и все возражения попросту застряли у него в глотке. – Когда отогреешься чтоб домой шел. О твоих выходках мы с тобой наедине поговорим после ужина. Ясно?
- Да, Ань, как скажешь, - пробормотал Влад бочком пробираясь к выходу из амбара.

…Влад лежал ничком на нагретом широком пологе, рассматривая золотистое дерево стен. В каменке едва слышно потрескивали отполированные булыжники, распространяя сухой жар. Сладко пахло травами, нагретым деревом и березовым веником, связки которого отмачивались в деревянном ведерке в углу у двери в парилку. Основательно замерзшее тело медленно отогревалось. Холод и озноб неохотно отступали перед банным жаром. Тихо жаловалась обласканная плетью спина. Влад старался не шевелиться, чтоб не растревожить, и страшно было думать, что придется вставать. Сейчас или позже, но придется в любом случае. Думать вообще не хотелось, хотелось, чтоб пришла Аня, погладила по пылающей щеке прохладными пальцами, взъерошила волосы, пожалела. Но она не придет, уж слишком он ее разозлил, раз взялась плеткой вразумлять. На душе было тоскливо, что он все испортил, что ничего уже не вернешь, и тех легких отношений больше не будет.
Тихо скрипнула дальняя дверь и по помывочной протопали тяжелые шаги. Саха. За долгий месяц Влад научился слышать егеря. Ругать пришел, отстраненно подумал Влад, прикрывая глаза.
- Ну, что, горемыка, отогрелся? – широкая ладонь легла на лоб, пробуя температуру.
- Да, спасибо за баню, - голос скрипучий, совсем не свой. Влад открыл глаза и посмотрел на егеря. Полуголый и босой Саха с перекинутой через плечо кожаной сумкой, попервости нагонявший на Влада страх, сейчас напоминал добродушного медведя. Медведь копался лапой в сумке, в которой что-то стеклянно позвякивало.
- Не за что, - ухмыльнулся Саха, вытащил из сумки темную склянку, отвернул крышку, понюхал содержимое, недовольно подергав носом, снова прикрыл. – Митька, ты там застрял?
- Да иду я, - отозвался тот, боком протискиваясь в дверь. Вид у генерала был не менее живописный, чем у Сахи. Дмитрий Петрович осторожно нес перед собой таз с водой, прижимая локтем к боку стопку полотенец.
- А ты чего глазами хлопаешь? Вишь, какие у тебя няньки нынче – целый генерал и егерь, гроза округи. Поворачивайся.
Влад только хмыкнул, осторожно укладывая себя на живот. Да уж, многое было у него за последние месяцы, но что б братья Романовы собственноручно спину обмывали, да дрянью всякой ссадины мазали, это уж как любит выражаться Наташа – сюрреализм какой-то. Ой-йой! А мазь-то, какая… пекучая! Аж слезы на глаза наворачиваются! По спине текла лава, заливая обжигающие потоки в трещины на коже и нет никакого способа остудить огонь.
- Митька, руки мне слей, да воды-то не жадничай, а то я тебя этими руками за нос потаскаю!
- И что будет? – поддел брата генерал, старательно поливая тому руки из ковшика.
- Да ничего, - Саха плечом оттер пот со лба, - глаза только вылезут и все.
- Да иди ты! – Дмитрий Петрович повесил егерю на шею свежее полотенце, собрал все грязное и, покидав в таз с водой, вышел прочь.
- Квасу захвати, - крикнул Саха вслед.
- Да иди ты! – донеслось из-за двери.
- Давай, поднимайся. Сейчас Митька квасу принесет. Ты сидеть-то можешь?
- С трудом, - Влад, кряхтя, уселся на пологе, стиснув зубы, чтоб не завыть нечаянно.
- Вот и будет тебе наука, что б головой думал, а не другим каким местом, - назидательно пророкотал Саха, опускаясь рядом и прикрывая подрагивающего парня простыней. – Как ты думаешь, за что тебя Анна Дмитриевна так приголубила?
- За ее страх и за мою глупость, - неохотно отозвался Влад.
- Так, да не так. Если б ты Аньку просто напугал, отделался подзатыльником. А так чуть башку свою шальную не свернул, вот за это и наказали, чтоб охоту отбить, этакими забавами заниматься. Понял, парень?
- Понял, - буркнул Влад, низко опуская голову, стараясь не смотреть на Аниного дядю.
- Болит сильно?
- Терпимо.
- Поплакать хочешь?
- Нет, - хохотнув, мотнул головой Влад, удивляясь подобному предложению.
- А то давай, пока начальство не видит. Митька за квасом в дом пошел, так что минут пять у тебя есть. Жилетку не обещаю, а вот свое широкое плечо подставить очень даже…
- Да не собираюсь я плакать! – возмущенно фыркнул Влад. – Вот еще! В жизни и посильнее били!
- Сильнее может быть, но обиднее вряд ли, - Саха легонько щелкнул по носу, чтоб взъерошенный воробей, которого очень напоминал Влад, особо его не задирал. – Руку покажи.
Саха бесцеремонно ухватил молодого упрямца за прокушенную конечность, почти насильно поворачивая к свету. Покачал головой, поцокал языком и, подтянув поближе сумку, принялся шарить в ней свободной рукой. Вытянув из кожаного нутра пузырек, вытащил зубами пробку. Вытряхнул на ладонь несколько белых шариков.
- Подержи!
Саха, не глядя, сунул ему бутылочку. Пальцами, растерев шарики в порошок, егерь осторожно высыпал белое крошево на открытую рану. Сперва показалось, что на запястье капнули расплавленного железа. Через секунду комок принялся жарко пульсировать, разрастаться и потек вверх по руке, пару ударов сердца и уже не только рука, но и плечо превратились в сосредоточие боли, так что спина показалась сущей мелочью.
- Терпи, шалопай, - ворчал егерь, ловко бинтуя раненное запястье, - сейчас легче станет. Грязь в лапу занес, вот и болит.
Вернувшийся генерал сунул Владу глиняный кувшин с квасом и посоветовал не засиживаться. Не задерживаться, так не задерживаться, парень с сожалением передал Сахе нетронутый кувшин и принялся натягивать одежду на влажное от пота тело…

Храбрая рабовладелица малодушно отсиживалась в кухне, пока Васька встречала вернувшихся из бани мужиков и кормила их ужином. Я отчаянно боялась, что своими необдуманными действиями поломала парня. Страшилась увидеть в его глазах того загнанного зверя, что смотрел на меня несколько месяцев назад, его и еще и усталую ненависть. Если это так, я себя в жизни не прощу! Он ведь больше никому никогда не поверит. Да что ж я вокруг себя все рушу-то постоянно?! Я уперлась лбом в холодное стекло окна. Хотелось выть.
- Эй, ты чего это? – В кухню вошла Васена, я видела ее встревоженное лицо в отражении темного стекла. – Ты что, плачешь что ли?
Сердито прошуршала юбка, и теткины руки обняли за плечи.
- Что ты там себе напридумывала? Успокойся!
- Вась, я ж его обманула… - всхлипнула я, - я ему обещала… я не должна была его трогать… я…
- Я – последняя буква в алфавите! – Жестко отрезала тетка. – Что ты себе попусту нервы мотаешь?!
- Он же глупый… Он же теперь меня бояться станет… С ним же всю жизнь хозяева так делали… а он только мне верить начал и я его вот так!
- Ой, ой! Не поверит он ей, бояться станет, - передразнила меня мать двоих сыновей, повернула к себе и фартуком грубовато обтерла слезы. Спасибо хоть нос сморкать не заставила, как пятилетнюю! – Это ты себе нервы тянешь, а он твою трепку нормально воспринял. Наказали, так наказали. Перетерпел и ладно! Да, больно, да, стыдно и не более. Пойми ты, он к этому легче относится и никакими лишними переживаниями голову не забивает. Тем более перепало не просто так, а за дело. И Влад твой это хорошо понимает. Вот только волнуется, что ты теперь в его сторону смотреть не будешь.
- Почему не буду? – шмыгнула я носом.
- Потому что он все испортил, потому что он не человек, а сплошная проблема. Как-то так, - усмехнулась Васена. – Короче, маетесь вы дурью, молодые люди. Одна тут стоит, рыдает, другой там, - она ткнула пальцем в потолок, - места себе не находит. Он-то ладно, ему пострадать полезно, раз виноват, а ты завязывай! Выпорола, и правильно сделала! Риск дело хорошее, и для мужика даже полезное, но головой иногда полезно и думать, а не только совать туда, где оттяпать могут! И оболтусов всяких слушать не всегда стоит. Пусть знает, что твои нервы проверять, тоже опасно для здоровья, что ты живой человек, а не робот бездушный! Успокоилась? А теперь марш наверх и скажи, что простила охламона.
Понукаемая Васькой я, умылась холодной водой, и потопала наверх. Тетка права, это я сама себе проблем навыдумывала, а Влад действительно ко всему проще относится и никакого душевного надлома из-за этой порки не испытывает. Ну, доктор, и кто кого наказал?! Я хмыкнула и покачала головой, радуясь, что возвращается обычный для меня сарказм.
Дверь в нашу комнату была приоткрыта, я тронула ее кончиками пальцев, собираясь открыть, но в последний момент остановилась. В комнате слышалось невнятное шевеление.
- Что я тебе говорил, - тоном прорицателя спросил Арсений, - нечего перед ней выпендриваться, вон чего вышло!
Ой, доооктор, подслушивать нехорошо! Нехорошо, нехорошо, а хочется!
- Ага, - согласился Влад, - думал, убьет.
- Вот- вот, - кивнул Сеня, - и от мамани тумаков отхватил. Кстати, зря ты все это затеял.
- Мне хотелось, что бы она на меня посмотрела, - признался Влад, - а то все со своим Максом носится. Максюшенька то, Максюшенька это, - начал кривляться он, подражая мне.
- Подожди, - остановил его пораженный Сенька, - ты что ж, действительно Аньку к Максу ревнуешь?
- Не ревную я никого, - обозлился Влад до того, что почти выкрикнул последние слова, но потом захлопнул рот, и продолжил почти шепотом, - просто мне не нравится, когда этот хлыщ вертится вокруг нее.
- Если он крутиться вокруг нее, это ничего, а вот если он закрутится вокруг тебя, вот это будет беда, - хохотнул Сеня.
- Что ты этим хочешь сказать? - не понял Влад.
- Макс, как бы тебе это сказать, ну... он не любит женщин.
- А кого же он любит? - совсем зашел в тупик Влад.
- Он любит мужчин, - разъяснил Сенька с таким видом, будто это было всем известно и только у Влада хватало тупости не понять.
- Так он что...
- Ага, - обрадовался Сенька, что до нового друга все-таки дошло.
- А с виду нормальный мужик, - вроде бы разочаровался Влад в Максе.
- А он и есть нормальный, - вступила я в разговор, распахивая дверь и заставляя сплетников подпрыгнуть, - в отличие от некоторых, - я красноречиво глянула на Влада.
- Кажется, мне пора убираться отсюда, - Сенька легко спрыгнул со стола, - а тебя, кажется, ожидает еще одна разборка.
- Иди уже, балабол, - буркнула я на Сеньку.
Сенька выскользнул из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь.
Стоило нам остаться наедине, как с Влада тут же слетела вся уверенность, плечи поникли, а руки вытянулись по швам. Он стоял, переминаясь с ноги на ногу, разглядывая колышущуюся под легким ветерком штору и ожидая нового начала пыток.
Я молчала, не спеша раскрывать рта. Со стороны это могло показаться форменным издевательством, но я впервые не знала, что следует говорить. Что же мне делать?! Нельзя сказать слишком много, но он должен понять... Ну, доктор, что он должен понять!? Что стал важнее всего? Что перепугалась за него до обморока? Черт, да ему досталось много больше тебя! Мне стало стыдно за свое бешенство. И чего так разошлась? Живой - и хорошо! Радуйся, дура! Я медленно выдохнула. Но, раз уж взялась играть в хозяйку, доигрывай до конца. Чтобы до кое-кого дошло окончательно нужно не только хворостиной помахать.
- Так, так, так, – я обошла парня кругом, он стоял, не шелохнувшись, не решаясь поднять на меня глаза. – Мне бы очень хотелось знать, ради чего ты сегодня пытался свернуть себе шею? Нет, я понимаю, своей жизнью ты не дорожишь, считая ее чем-то не заслуживающим внимания, я понимаю, что на меня тебе наплевать тоже…
- Нет, - перепугавшись, вскинулся он.
- Что – нет?! Что нет, я тебя спрашиваю?! Нет, мне наплевать на свою жизнь? Нет, мне наплевать на тебя?
- Мне на тебя не наплевать, - судорожно сглотнув, выдавил он.
- Наплевать, - упорствовала я, - потому что если бы тебе было не наплевать, ты не позволил бы себе так глупо рисковать собой! Если бы было не наплевать, ты не стал бы вести себя, как сопливый мальчишка! Ты бы вспомнил, что совсем недавно я сутками сидела у твоей кровати, боясь в сортир отойти! Но нет! Зачем!?
- Я ожидала от тебя многого, - тихо и безмерно устало продолжила я, - но я не думала, что ты способен на такое…

…Каждое слово, сказанное ею в странно напряженной тишине комнаты, впивалось острыми шипами в незащищенный костями мозг. Так, что виски сдавило тяжелой болью. Выходит, Саха прав, и она не злилась? Выходит, она перепугалась настолько сильно, что забыла обо всем, даже об обещании не поднимать на него, Влада, руку? В это верилось с трудом. Ну не может, не должна хозяйка так испугаться за раба!
А так же хозяйка не может сидеть сутками у кровати больного, не может закрывать собой, не может рисковать тем, что ей дороже всего, своей обожаемой работой, чтобы вывезти раба подальше в попытке защитить! Ну, чего еще хозяйка не может? Насмешливый вопрос заданный самому себе, заставил щеки залиться мучительным румянцем и еще ниже опустить голову. Боги, как же стыдно!
Любые слова, любые мольбы о прощении, показались глупыми и недостаточными. Не было таких слов. Но он должен их найти, должен вспомнить, потому что эта девушка она больше, чем… Он сделал единственное, что мог, медленно опустился на колени.
- Прости, - выдохнул мужчина, сквозь непослушные губы, чувствуя, как глотку сжимает болезненная судорога, а глаза начинает странно жечь…

Ну, что - доигралась?! Да что же это ты делаешь, черти бы тебя побрали?!
- Владушка… - позвала я, парень молчал, только плечи едва заметно подрагивали.
Я подошла к нему осторожно, почти невесомо, потрогала по волосам.
- Владка, как же ты меня напугал! Я же думала, с ума сойду, когда увидела, как ты упал, а Гром чуть не растоптал тебя. Я же чуть не умерла на этом чертовом выгоне… - я обняла его, притянула к себе, успокаивающе гладя короткий ежик волос над самой шеей. – Не надо так больше делать. Слышишь меня? Никогда. Чтобы ни случилось оно тебя не стоит, не стоит твоей жизни.
- Ты… ты меня простишь? – он медленно поднял голову, глядя на меня снизу вверх, и его глаза подозрительно блеснули.
- Конечно, глупый, - я сморгнула непрошеные слезы, горячая капля скатилась по щеке и упала ему на лоб. Сильный мой, смелый, безрассудный. И такой…

На сосне за окном гулко ухал филин. Я смотрела в темноту, слушая мерное дыхание спящего мужчины. Надо спать. Завтра будет трудный день. А сон все не шел. Стоило закрыть глаза, я видела Влада, распластанного на жесткой, изрытой копытами траве. Тихий стон с соседней кровати заставил подскочить.
- Тшшш, - я присела рядом, положив руку на горячее плечо.
- Ань? – полусонно спросила темнота.
- Я здесь.
- Не уходи…
- Не уйду, спи.
Я забралась под его одеяло, обняла, привычно погладив по животу. И наконец-то смогла уснуть.
Iuppiter iratus ergo nefas
Юпитер, ты сердишься, значит, ты не прав!
Аватара пользователя
Радагаст
молька
молька
Сообщения: 359
Зарегистрирован: 04 сен 2010, 23:45

Re: а тут то, что я терпеть не могу, но и не отвязаться от э

Сообщение Радагаст »

Глава 11.

Вылетали, когда на Бору опустилась ночь. «Беркут», перегнанный из леса и уже готовый к старту, поблескивал обшивкой в лучах мощных прожекторов. Генерал с Максом улетели еще вчера, увозя с собой равнодушного ко всему Олега.
Растерянно прощальным взглядом обвела комнату, тщетно вспоминая, не забыла ли чего. На душе было пакостно, впрочем, как и всегда, когда приходилось улетать. Может оттого, что Сахина семья хоть как-то походит на нормальную, в отличие от нашей, но скорее оттого, что это единственный дом, который знала. Я присела на кровать и с силой прижала ладони к глазам, стараясь унять подступившие слезы.
- Ань, нам пора, - в комнату заглянул Влад.
- Да, сейчас иду, - кивнула я, не отнимая ладоней от глаз.
- Эй, ты чего? – забеспокоился он и, подойдя, присел передо мной на корточки, осторожно отнял мои руки от лица. – Ты плачешь, что ли?
- Нет, совсем нет, - я выдавила слабое подобие улыбки.
- Конечно, нет, - мягко согласился он, стирая пальцем предательскую влагу с моей щеки.
То, чего я боялась, так и не случилось. Все четыре дня, что прошли с того злополучного вечера, я с тревогой заглядывала в глаза Влада, до влажных ладоней опасаясь увидеть отголоски прошлого страха или отчуждения. Ничего. Мудрая тетка оказалась права. Парень перестал вспоминать об учиненной над ним расправе, едва смог ходить прямо и не морщиться, вставая, восприняв все происшествие с философским спокойствием. Еще и утешать пытался, когда мои душевные терзания заходили слишком далеко, искренно недоумевая, из-за чего я так переживаю. А я, как ни старалась, не сумела объяснить непонятливому, что не имела права так поступать. На что Влад неизменно фыркал – имела, не имела, какая разница, если все уже прошло и даже почти не болит. Толку изводить себя из-за прошедшей грозы!?
- Ань, пора, - напомнил Влад, вырывая меня из тяжелых мыслей, и потянул за руку, вынуждая подняться.
Провожать вышли только Саха с Васеной. Сенька, неловко попрощался у порога, сказав, что не силен в кривлянии у задраенного люка.
- Ты, парень, держись, - напутствовал Влада Саха, хлопая того по поджившей спине и заставляя едва заметно морщиться, - и попытайся не влипать в неприятности и Аську не дергай. Если я узнаю, что ты ее обидел, то приеду и голову тебе отверну. А я свои слова на ветер не бросаю.
- Я помню, - хмыкнул Влад, поведя плечами.
- Вот и хорошо, - рассмеялся дядя, сильно сжимая большими ладонями его плечи.
- Только, - Влад лукаво глянул на Саху, - вам придется вставать в очередь за Дмитрием Петровичем, да и поторопиться придется шкура-то у меня одна, а охотников за ней тогда будет много.
- Ты посмотри, - весело кивнул Саха жене, - он уже шутить пытается. Иди сюда, - Саха притянул его к себе, крепко обнял.
- Поди прочь, лешак! – оттеснила Васька егеря, погладила Влада по волосам, - Ты обещаешь приехать к нам еще раз?
- Да, - шмыгнув носом, несмело улыбнулся, непривыкший к столь бурным проявлениям чувств, Влад.
- И только попробуй не сдержать обещания, - шутливо пригрозила тетка и повернулась ко мне, - А ты Анька, держись. И помни, ты моя самая любимая девочка. Слышишь? Все, пошли вон противные дети, иначе я вас не отпущу.
Я кивнула и взбежала по трапу, где уже ждал Влад.
- Ань! – окликнула меня Васена. Я обернулась. – Ты за Олежкой там пригляди, хорошо? Я что-то волнуюсь.
- Конечно, пригляжу, Вась, все будет в порядке, - я тряхнула головой и, напоследок помахав рукой, задраила люк.
Я устроилась в кресле пилота, а Влад привычно занял место штурмана. Пристегнувшись, щелкнула тумблером и несколько минут слушала, как прогреваются двигатели, плавно потянула на себя штурвал. «Беркут» чуть вздрогнул, повинуясь моей команде и начал медленно подниматься вверх. Я сделала прощальный круг над домом Сахи, Влад не удержался и прилип к иллюминатору, чтобы в последний раз глянуть на две фигурки, освещенные яркими лучами прожекторов.
- Прекрати скакать и пристегнись, - нетерпеливо велела я, - идем на взлет, и будет перегрузка, иначе нам не хватит топлива до станции.
Влад нехотя уселся обратно и, пристегнувшись, отвернулся от меня. «Беркут» взвыл всеми двигателями и, круто задрав нос, помчался навстречу звездам. Кратковременная перегрузка с силой вдавила в подушки кресла.
Девять минут, корабль выскочил из атмосферы, а Бора стала похожа на огромный изумрудный детский мяч. Выйдя на внешнюю орбиту, отключила двигатели, позволяя «Беркуту» свободно дрейфовать. Настроившись на маяк станции, уточнила координаты и принялась за навигационные расчеты. Хмурый Влад заерзал в кресле, собираясь вставать.
- Вернись на место, - остановила его я, не отрываясь от приборной доски, - сейчас включим ускорители и полетим домой.
Едва вышли на заданную траекторию парень отстегнул ремни и молча покинул рубку. Я проводила его сочувствующим взглядом, всегда тяжело покидать место, где, несмотря на все трудности, успел прижиться.
Связавшись с диспетчером станции, сообщила предположительное время нашего прилета. Диспетчер зафиксировал данные и ответил, что нас будут ждать на двенадцатой площадке. Заканчивая переговоры, попросила переключить меня на Наташку. На экране появилось недовольное Наташкино лицо, и она уже открыла рот, что бы отчитать позднего визитера, но увидав меня, подруга расцвела искренней радостью.
- Привет! - пропела она, сдувая непослушную прядку со щеки.
- Мы уже вылетели, - обрадовала ее я.
- Как у вас там?
- Все замечательно, - хмыкнула я и рассказала ей, что случилось за последний месяц и почему мы так задержались. Когда речь зашла о том, что папаня сам затеял расследование и пропадал где-то три дня, с удивлением отметила, что Наташкины глаза беспокойно блеснули. Но она быстро придала себе излишне равнодушный вид. Такое поведение подруги меня немного смутило.
- Как Дим-м...митрий Петрович? - поспешно и как-то испуганно поправилась она.
- Нормально все, - медленно проговорила я, более внимательно наблюдая за ней, - что с ним станется. Он прилетит немножко позже нас.
- Да? - раздосадовано подняла она одну бровь.
- У него на корабле больной подросток, - напомнила я, - им нельзя идти слишком быстро.
- Хорошо, я вас встречу, - вздохнула подруга.
Я откинулась на спинку кресла, задумчиво постукивая по губам, умолкшим наушником. Наташка ведет себя в высшей степени странно. Ее никогда не волновал генерал, более того, подруга не упускала возможность побольнее поддеть бравого полицейского. А если вспомнить, как бравый генерал рвался домой и сопоставить эти два явления… Или я дурак, или между ними что-то произошло за время моего отсутствия. Только вот интересно что? Может, она его тогда сковородкой все-таки хватила, и у папани мозги повернулись? Что он там сказал - «вообще-то она ничего» - так, кажись. Да что же это… да как же!? Я слегка растерялась от озарившей догадки, чувствуя, как ворохнулась потревоженная детская ревность. Как они могли? Мой папа и моя лучшая подруга? Что это вы так всполошились, доктор? Даже если между ними что-то и есть, то вам, собственно, какая разница? В конце концов, ваш папенька и без того потратил свою жизнь на ваше воспитание и теперь имеет право на личное счастье. Имеет, пришлось соглашаться мне со своим сарказмом, здраво рассудив, чтобы ни случилось меж ними, следует воспринимать, как данное. В конце концов, Наташка, как мачеха предпочтительнее, чем какая-нибудь мадама со стороны.
Грохот откуда-то из глубины корабля, заставил позабыть обо всем и подхватиться с кресла, не раздумывая броситься на выручку. Зная Влада вполне можно полагать, что парня завалило встроенной в стены мебелью. Залетев в каюту, я тихо выдохнула, вполне живой и раздраженный Влад запихивал в шкаф обвалившуюся полочку. Я тихонько постучала в открытую дверь, разглядывая наведенный им кавардак и разбросанные по полу вещи.
- Влад, - позвала я, - можно войти?
- Входи, - рассеянно разрешил он, отказавшись от борьбы, прислонил полочку к стене.
- Ты что-то ищешь? - нахмурилась я, оглядываясь.
- Себя.
- Случай тяжелый, - констатировала я, - но могу сказать тебе совершенно точно – в шкафу тебя нет.
- Да, наверное, - мрачно согласился он, ногой пытаясь задвинуть с глаз долой злополучную полку.
Панель такого обращения не потерпела и с грохотом обвалилась на пол, заставив Влада чертыхаться и ловить.
- Ты ужинать будешь, тяжелый случай? – переждав его возню, спросила я.
- Нет, - покачал он головой.
- Тогда давай спать, - внесла я дельное предложение.
Он только кивнул. Я отлепилась от косяка и поплелась в свою каюту. Разговаривать не хотелось, хотелось заползти куда поглубже, и в одиночестве пережить беду. Кое-как расстелив койку, улеглась и, как в детстве натянула на голову одеяло - под этим прикрытием мне не страшны никакие монстры, даже те, что прячутся в темных углах каюты и сидят в шкафу. Я закрыла глаза, насильно заставляя себя уснуть.
Разбудила меня бурная деятельность, которую развил Влад - он сопел, топтался и громко вздыхал, всеми доступными средствами пытаясь обратить мое внимание на себя. Я открыла глаза и недовольно уставилась на парня.
- Аня, ты уже проснулась? - с невинным видом осведомился он.
- Если ничего серьезного… - ласково заговорила я.
- Знаю, ты мне голову оторвешь, - расплылся он в улыбке. – Но у нас проблемы с противопожарной системой, - трагическим шепотом сообщил он.
- Чушь! На «Беркуте» никогда не было проблем с противопожарной системой! - безапелляционно заявила я, садясь на кровати.
- Все когда-то случается в первый раз, - с мрачностью пророка изрек он.
- Хорошо, - с тяжким вздохом согласилась я, оглядываясь по сторонам в поисках одежды, - сейчас пойду, посмотрю.
- Я жду тебя в рубке, - поспешно проговорил Влад, видя, что я собираюсь подниматься, и, не желая снова оказаться в неловком положении, пулей вылетел в коридор. Тихонько ругаясь, я поднялась, вытаскивая из-под койки упавший комбинезон.
Влад расположился в кресле штурмана, которое уже, скорее всего, считал родным. Подойдя к панели управления, уставилась на радугу огней. Ничего нового я не увидела - все было как всегда.
- Ну и что?
- Смотри! - с видом победителя Влад протянул руку и указал на красный огонек в самом углу панели, - Здесь должен быть зеленый.
- Ах, вот ты о чем! - с облегчением протянула я, глядя в указанном направлении. - Так это нормально, просто на последнем капитальном ремонте техник провода перепутал. Но оно на скорость не влияет, так что…
- Но это же неисправность! - возмутился Влад, - Все должно гореть так, как должно!
- И в кого ты у меня такой умный? - уныло скривилась я. - Ладно, если тебе это так мешает, то я торжественно обещаю - как только вернемся на станцию, я сразу же попрошу техников все исправить.
- Зачем так долго ждать, если я сейчас все могу сделать сам, мне все равно нечего делать, - проворчал он.
- Вот только этого не надо! - умоляюще воскликнула я.
- Хорошо, - быстро и слишком покладисто согласился он. Мне бы насторожиться - ан нет.
- Ты завтракал? - поинтересовалась я. Парень отрицательно мотнул головой. - Вот и займись этим, а если уж так руки чешутся - можешь разобрать кладовку за кухней, там полно всякого хлама. И ты занят, и я спокойна. - Я потянулась до хруста и широко зевнув, добавила, - пойду еще немного посплю, мне такой сон красивый снился, а ты меня разбудил.
- Какой? - поинтересовался он.
- Неприличный, - хмыкнула я, - и не про твою душонку.
Я развернулась на пятках, и покинула рубку, уповая на то, что пока я буду досыпать, он не разберет корабль на части, и мы сможем спокойно долететь до пункта назначения. Нырнув под еще теплое одеяло, я блаженно закрыла глаза и тут же уснула.
Пробуждение было стихийным и малоприятным - мне на лоб упала тяжелая капля. Я открыла глаза, еще не до конца сообразив, что произошло, вскочила с кровати, пребольно ударившись лбом о полку над койкой. Сон пропал окончательно, и досадливо потирая ушибленную голову, выругалась. Чего только со сна не привидится, даже дождь с потолка. Тишину разорвала пожарная сирена, я подпрыгнула от неожиданности и на меня попала вторая, самая взаправдашняя капля. Черт! Вот только мне пожара посреди ускорения не хватало!
После нескольких нестройных капель с потолка обрушился настоящий ливень, да какой там ливень - муссон, мать его за ногу! Он привел меня в чувство, я сорвалась и с низкого старта понеслась в рубку управления.
- Где горит? - заорала я, влетая в помещение.
Влад, колдовавший что-то над открытым сектором панели управления противопожарной системой, вздрогнул от неожиданности, воровато оглянулся на меня и тут же отскочил в сторону.
- Я не виноват, - заверил он меня, испуганно моргая, - оно само! Я только проверить хотел.
- Панель контроля «само» раскрылась? - рявкнула я, наблюдая, как вода беспрепятственно заливается в раскуроченное нутро.
Если закоротит блок управления противопожарной системой, то отключить его будет возможно только в условиях ремонтного дока. Я кинулась вперед, надеясь, что еще можно все поправить. Влад, проследивший за моим взглядом, рванулся туда же, в похвальном желании оказаться у эпицентра первым.
Мы столкнулись на середине дистанции и смогли понаблюдать, как вода попала на провода без изоляции. Из панели вырвался сноп искр, осыпав фейерверком, сирена захлебнулась, дождь с потолка усилился, отвратно завоняло горящей проводкой. Я оттолкнула Влада подальше от начинающегося пожара, сорвала со стены огнетушитель, не задумываясь о том, что стою почти по колено в воде, принялась заливать пеной остатки обгоревших проводов.
Огнетушитель издал предсмертный хрип, я отбросила в сторону уже не нужную железяку. Убедившись, что пожар нам больше не угрожает, поскольку в открытом секторе за несколько секунд выгорело все, что только смогло, я потянулась к бортовому компьютеру, в естественном желании узнать, до каких пределов простерлась катастрофа.
Умная машина попросила подождать, для проведения тестов нужно время. Я никуда уже не спешила, времени у меня теперь вагон, если не больше. Как я буду стыковаться со станцией, если не удастся отключить противопожарную систему, я себе не представляла. Скорее всего, придется включать сигнал «SOS». Вслепую может заходить только самоубийца - замки на главных и единственных иллюминаторах автоматически заклинены, чтобы от перепада температуры не лопнуло толстое стекло, и они не откроются, пока работает противопожарная система. Все больше углубляясь в невеселые мысли, я приходила к выводу, что Влада я, как минимум, пристрелю, если все окажется так, как я думаю. А что оказаться по-другому не может я, почему-то, не сомневалась.
Бортовой компьютер призывно замигал, сообщая, что тестирование окончено. Никаких утешительных известий выкладки не принесли. Впрочем, почему? Уже хорошо, что движки тушить не начало. А то… меня аж передернуло, при мысли, что могли застрять посреди космоса, с невозможностью элементарно определить координаты и пищать помощь, без особой надежды, что кто-то откликнется. Я тряхнула головой, отгоняя ненужную панику, углубляясь в обозрение катастрофы.
Отключить противопожарную систему не представляется возможным, залив жилых и подсобных помещений будет продолжаться, более серьезных повреждений нет. Кроме блокировки ручного управления. Все верно, взбесившаяся противопожарная система придумала пожар пятой категории, а трупам управление совсем ни к чему.
Я вознесла благодарность богам, за инженеров, сооружавших этот корабль. Сделав по требованию прежнего владельца, панически боявшегося какой-либо химии, водной противопожарную систему в жилых помещениях, догадались полностью изолировать электронное сердце корабля. Это вселяет слабую надежду - если мы не разобьемся без корректировки курса о борт станции, то сможем благополучно завершить наш, ставший экзотическим, круиз.
Ледяной дождь с потолка рождал тоскливые мечты о сухой одежде и теплом приюте. Ладно, нечего раскисать, приказала я себе, уж если я не могу остановить воду, так надо попытаться, хотя бы подогреть ее, чтобы положение наше не было таким уж невыносимым.
Повысив нагрев в системе отопления, повернулась к Владу, собираясь выказать свое беспредельное восхищение его смелым поступком, который, возможно, поставил нас не то, чтобы раком, но весьма близко к этому. Но посмотрев на его настороженную рожу, прикусила язык. Больше я тебе такого удовольствия видеть меня в истерике не доставлю!
- Романов, ты - паскуда! – ровным голосом констатировала я. – Тебя вообще что-нибудь пронять может!?
- И что ты теперь со мной делать будешь? – скроив на роже готовую ко всему покорность, поинтересовался Влад, смахивая со лба струи воды. Правда, из-под покорности, вовсю торчала ирония.
Очень хотелось вновь воспользоваться своим правом, прямо невыносимо хотелось разложить его прямо на панели управления, ставшей теперь бесполезным железом, и, вооружившись чем-нибудь гибким и тонким, планомерно спустить с него шкуру. Но прежний опыт показал, что это не дает ровным счетом ничего, кроме десятка синяков и моих растрепанных нервов.
- Не поверишь, - оскалилась я, - ничего. Ровным счетом ни-че-го!
- Что, совсем ничего? - немного смутился парень, комкая в руках рубашку, которую уже успел снять. - Ни ругать, ни наказывать?
- Ага, - подтвердила я, с затаенным наслаждением наблюдая его смятение, - а чего ты хотел? Ты думал, тебя высекут, потом, конечно же, простят и все? А что – очень удобно, получить по заднице и жалеть себя несчастного, пока кто-то разгребает то, что ты наворотил! А наворотил ты на этот раз всего-навсего техногенную катастрофу, поставив под угрозу не только свою, но и мою жизнь, потому как корректировать курс, я не могу, все заблокировано и единственное, что сейчас возможно это послать сигнал «SOS»». Но и его послать нельзя, поскольку мы находимся в режиме предельного ускорения, и высчитать наши координаты, чтоб придти на помощь теоретически возможно, а практически невыполнимо. Так что у нас есть все шансы, выходя из ускорения быть размазанными по обшивке родной станции.
- Что, так плохо? – не удержавшись, поинтересовался он.
- Можно было бы и хуже, - безразлично пожала я плечами, - да вот только хуже-то некуда. Романов, ответь мне на один вопрос – за какие такие грехи ты мне послан, а?! Ты же диверсант, ты вредитель, ты засланный казачок! Но на этот раз ты от ответственности не отвертишься. Не-ет, дорогой мой Влад, пора вырастать! Пора начинать мыслить дальше своей поротой задницы.
В тот момент мне действительно было наплевать на все - мне было мокро, холодно и я прилагала все оставшиеся у меня силы на то, чтобы не начать отбивать дробь зубами. Влад почти проплыл по рубке к креслу штурмана, но заглянув в него, от идеи сесть отказался - в углублении кресла была замечательная глубокая лужа, вода в которую все прибывала. Мимо меня проплыла тарелка с недоеденным завтраком, я проводила ее тоскливым взглядом и почувствовала, как зубы против моей воли все же принялись выстукивать затейливый мотив.
- Но должно же это к-когда-то законч-читься! - пробормотал Влад, чуть заикаясь от холода, - Баки же у него не безразмерные!
- Ты хоть знаком с этой системой, идиот? - взвыла я, хватаясь за плечи руками и яростно растирая их, в надежде хоть немного согреться.
- Н-нет, - поежился Влад.
- Она же цикличная, придурок! – взвыла я.
Подтверждая мои слова, заработали насосы, и вода стала уходить в небольшие отверстия в полу. Дождь немного приутих, Влад задрал голову к потолку, пытаясь разглядеть, откуда льется вода, но через секунду вынужден был опустить лицо, вода полилась с удвоенной силой. Влад еле слышно и затейливо выругался, покосившись на меня.
- Согласен, - кивнул он.
- С чем ты согласен? – у меня отвалилась челюсть, и появилось стойкое ощущение, что надо мной издеваются.
- С тем, что я придурок! Я готов быть, кем угодно, можешь называть, как пожелаешь, - в порыве самобичевания возвестил он, - только скажи, что делать дальше? Я все-все сделаю, только скажи! - Влад заглянул мне в глаза беспомощно и преданно.
- Нет, дорогой мой, это ты мне должен сказать, что нам делать! Ты втянул нас в это, будь добр и расхлебывать самостоятельно!
- Но, что я могу сделать? – запаниковал он.
- А вот это уже не мои проблемы.
- Ты, наверное, права, - уныло ответил он на мое выступление.
- Я не, наверное, права, я права по всем статьям! - четко выговаривая каждое слово, выдала я, - и пока ты разрабатываешь грандиозный план нашего спасения, я пойду в душ!
- Ань, - осторожно протянул он, испуганно вглядываясь в мое лицо, - тебе, что воды мало?
- Мне-то воды более чем достаточно, - огрызнулась я, - вот только в душе она горячая.
- Так ты греться пойдешь? - проявил он чудеса сообразительности.
- Именно, - победоносно улыбнулась я и, развернувшись, пошлепала к выходу.
- Ань, - жалобно позвал он, - а как же я?
- Тебе полезно побыть на холоде, - хмыкнула я, - от этого, говорят, мозги лучше работают! Как только придумаешь что-нибудь дельное - пожалуйста, я приму тебя и рассмотрю твое предложение, - я гордо вскинула голову и покинула помещение рубки.
Встав под теплыми струями, я непроизвольно заулыбалась. Отогревающееся тело и отозвалось тихой болью. Спустя несколько минут почувствовав себя достаточно сносно, была вынуждена выключить душ – глупо расходовать теплую воду понапрасну. Я села на пол, сжавшись в комок, пытаясь сохранить как можно больше тепла. За пределами душевой шумно рассекая воду, бродил Влад. Прислушиваясь к его шагам и представляя мокрую сиротливую фигуру под ледяными струями дождя в подслеповатом свете коридорных ламп аварийного освещения, я почувствовала себя сволочью, за то, что сижу в относительном тепле и комфорте. Я дала ему еще минуту. Если не явится, то сама пойду за ним. Не дождавшись положенного времени, вскочила, но дверь душевой распахнулась сама, и появился Влад, собственной персоной. Вид он имел еще более жалкий, чем мне представлялось, а цветом лица вполне мог соперничать с трупом в прозекторской. Он попытался мне что-то поведать, но вместо слов вырвалось неопределенное мычание.
- Черт! - вполголоса выругалась я, хватая его за одежду, рывком втянула в душ.
Проклиная, на чем свет стоит его неожиданную покорность и свою глупость, попыталась расстегнуть пуговицы на его рубашке. Не получалось. С силой рванула ткань, неподатливые пластмассовые кружочки разлетелись с тихим звоном. Влад оперся спиной о стену, закрыл глаза, превратившись в марионетку в моих руках. Я содрала с парня мокрые тряпки и принялась с силой растирать озябшее тело. Он реагировал на мои усилия только слабыми стонами, изредка слетающими с губ. «Ничего, ничего, потерпи немножко», - вполголоса бормотала я, не зная кого, уговариваю больше – его или себя. Бесцеремонно развернув парня спиной к себе, продолжила экзекуцию. Несмотря на все мои усилия, он продолжал дрожать и громко клацать зубами. Израсходовав почти все силы, я остановилась на секунду, перевести дух, и расслышала между перестукиванием его зубов невнятное бормотание:
- Не три так сильно, больно ведь, без кнута шкуру спускаешь...
- Ничего, потерпишь, - отмахнулась я, - больно - не смертельно.
Скользнув рукой по его боку, принялась нащупывать кран, который Влад собой загораживал. Это удалось со второй попытки. Добравшись, до отказа крутанула ручку и на нас полились обжигающие струи. Я прижалась к мужской спине, отогревая.
Влад постоял немного, упершись руками в стену, а затем резко повернулся ко мне, мой нос ткнулся в завитки жестких волос на его груди. Я медленно подняла голову, встретившись с внимательным мужским взглядом. И жизнь остановилась. Отступил холод, и шепот рукотворного дождя, остались только эти потемневшие глаза, его запах и близкий жар мужского тела. И руки на его талии, и бедра, прижавшиеся к его. И тягучие, обжигающие волны, топящие разум… Мы смотрели друг другу в глаза, зачарованные происходящим, потянулись навстречу. Я в панике осознала, еще чуть-чуть и случится то, что безмерно осложнит и без того сложную ситуацию. Коротко выдохнув, грубовато отпрянула. Мужчина смотрел на меня с извиняющейся и сожалеющей улыбкой, я ответила тем же. Он кашлянул, еще больше отодвигаясь.
- Аня, я тут подумал, - нерешительно начал он, неприлично хриплым голосом, - нам надо соорудить что-нибудь наподобие крыши. Я и подходящий кусок клеенки присмотрел.
- Крыша - это хорошо, - согласилась я, стараясь унять дрожь в голосе, - а где мы ее сделаем?
- Здесь будет удобнее всего, да и помещение небольшое, - он преданно уставился на меня, ожидая одобрения.
- Хорошо, - согласилась я, - иди, но постарайся долго не задерживаться, как почувствуешь, что замерзаешь, сразу обратно.
Влад с готовностью кивнул и быстро влез в мокрые холодные штаны, с неохотой покосился на воду за пределами ванны. Но парню не оставалось ничего другого, как нацепив на лицо маску безразличия, шагнуть в воду. В этот момент опять заработали насосы, идти стало легче. Поиски увиденного ранее куска непромокаемого материала заняли совсем немного времени, так что, вернувшись, не успел еще толком замерзнуть. Забравшись обратно в душевую кабинку, Влад приступил к возведению крыши. Я предложила помощь, от которой он гордо отказался, мотивировав это глубоким чувством вины, поселившимся в его душе. Но хотел он того или нет, а без моей помощи все же не обошелся.
Когда с крышей было закончено, мы без сил опустились на пол и прижались спинами друг к другу. Разговаривать не хотелось. Так мы просидели достаточно много времени, может час, может больше. Я устало закрыла глаза, откинув голову на спину Влада и, кажется, задремала. Из состояния оцепенения меня вывел завозившийся парень. Боясь меня потревожить, осторожно выбрался из кабинки, ставшей нам прибежищем и, опустил меня на пол. Я приоткрыла один глаз и увидела как он, с мукой на лице разминает затекшие конечности. Мне стало жаль парня. Если я и могла устроиться с некоторыми удобствами, ему приходилось совсем худо. Бедняга провел все это время согнувшись в три погибели, и без движения.
- Ты куда? - спросила я, садясь и выпрямляя ноги.
- Пойду, пройдусь, сидеть уже сил нет, - виновато признался он, - да и надо поискать что-нибудь поесть. Я-то перекусил, а ты со вчерашнего дня ничего не ела.
- Долго не броди, - предупредила я, забота о моем пустом желудке вызвала умиление, - я не такая голодная, как кажется.
- Голодная, - не согласился мой спутник, - просто ты меня жалеешь, не хочешь, чтоб я мерз, а я чувствую себя из-за этого последней сволочью!
- Романов! – возмутилась я.
Насмешник вздернул бровь и, низко наклонившись, подставил голову для воспитательного подзатыльника. Вот зараза! Мне осталось только закатить глаза и потрепать оболтуса по волосам. Влад вскинул голову, посмотрел исподлобья и, широко оскалившись, тряхнул башкой, обдав холодными брызгами.
- Иди к черту, Влад! – негодующе вскричала я, отталкивая парня.
Он пожал плечами, выражая полное довольство собой и жизнью двинулся к выходу.
- Будешь на камбузе, загляни в верхний шкафчик слева. Там должна быть белая бутылка, прихвати ее, пожалуйста, - попросила я у его спины, - Слышишь меня?
Парень обернулся, через плечо и показал язык, мне осталось только взвыть и несильно стукнуться головой о переборку. Нет, его точно ничем не проймешь!
Ожидая его возвращения, я мрачно прикидывала, что лететь нам чуть меньше семи часов. Все это время предстояло провести либо в неудобной позе в душевой кабинке, либо под потеплевшим дождем с потолка. Есть от чего впасть в отчаяние.
Я запрокинула голову и закрыла глаза, мокрый комбинезон противно облепил тело. Может, стоит снять его? Какая разница, как мокнуть - в одежде или без нее. Будь я на корабле в одиночестве, разделась бы догола, не особо раздумывая! Но со мной рядом мужик, который вот уж несколько месяцев не спал с женщиной, и с этим приходится считаться. Так что с идей сбросить мокрую одежду пришлось распрощаться. Черт, а ведь я подумала обо всем кроме этого! Я дала ему образование, работу, кусок хлеба и крышу над головой, а вот о естественной разрядке как-то не подумала. Это почему-то ускользнуло от моего внимания. Та ночь с курортной девицей не в счет, нет, оно конечно – да! Но на регулярную половую жизнь уж никак не тянет! Он тоже об этом помалкивает, а, с другой стороны, чего еще можно от него ожидать? Диалог на тему - «Аня, я не влажу в штаны»; «Что же нам делать, Влад?»; «Не трахнуться ли нам, дорогая?»; «Нет, дорогой, я думаю - не стоит» - выглядит более чем глупо. От него попахивает либо сумасшествием, либо маразмом. Может попросить Эжена или Никиту сводить его в бордель? На этой философско-оптимистической ноте меня прервал Влад, притащившийся из своей изыскательской экспедиции.
- Посмотри, что я нашел! - радостно продемонстрировал он свою добычу.
А добыча его состояла из герметически закрытого пакета, на котором значилось: «Комплект космонавта, 1 шт.».
- Что-то не припомню этой штуки на борту, - призналась я, - это, наверное, папина амуниция.
- Какая разница, давай вскроем и посмотрим, что в нем, - пританцовывая то ли от холода, то ли от нетерпения заявил Влад.
Он снова забрался под крышу, теперь мы сидели лицом друг к другу и мои ноги оказались за его бедрами. Как я не старалась, а все равно получалось, что я прибываю с ним в тесном и нежелательном контакте.
- Не крутись, пожалуйста, - с нажимом проговорил он, - а то мне становиться тесно.
- Где? - решила поддразнить его я в попытке хоть немного снять напряжение, но эффект получился обратным.
- В штанах! - рявкнул Влад, отводя глаза.
Я застыла с вытаращенными глазами не столько от его рыка, сколько от подтверждения моих догадок.
- Извини, - пробормотал, Влад, тяжко вздохнув.
- Ничего, - пожала я плечами, и примирительно предложила, подталкивая к нему пакет, - распаковывай ты, по праву нашедшего.
Влад долго возился с пакетом, прежде чем нащупал ленту, за которую следовало дернуть. Я терпеливо наблюдала за его неловкими движениями, не позволяя едким замечаниям, крутившимся на языке омрачить торжественность момента. Наконец, Влад справился с непослушным пакетом и на наши колени выпали сухие вещи. Брюки, рубаха, одеяло и пара полотенец, разного размера. Богатство! Я теперь с гордостью могу сказать, что доподлинно знаю ощущение своих предков старателей, орудовавших некогда на Клондайке. Но, скорее всего, ни один из них не испытывал такого восторга от найденной им золотой жилы, какой испытали мы, ощупывая сухие вещи.
Находку мы разделили по братски - мне досталась рубаха, Владу штаны, а одеяло решили постелить на пол душевой. Влад встал и предупредительно отвернулся, давая мне переодеться. Я с удовольствием скинула с себя мокрую одежду и принялась поспешно вытираться небольшим пушистым полотенцем. После заявления Влада, изо всех сил старалась свести к минимуму наши прикосновения. Но размеры помещения не позволяли сделать это в полной мере, и я постоянно натыкалась на его спину. Когда дело дошло до вытирания волос, я краем глаза заметила легкое движение. Подняв голову, могла констатировать - Влад наблюдает за мной в зеркале.
- Не подсматривай! - фыркнула я, быстро потянувшись за рубахой, чувствуя, как лицо заливает предательская краска.
- Больно надо! - сухо заявил Влад, но голову повернул так, что его взгляд уперся в угол.
Рубашка, была рассчитана на такого крупного мужчину, как папа, и я буквально утонула в ней. Полы доходили до колен, руки путались в длинных рукавах. Пришлось повоевать с рукавами, закатывая их. Я оглядела себя и пришла к утешительному выводу - рубаха, хоть и с большой натяжкой, может сойти за платье.
Когда переодевался Влад, я в отместку, села так, чтобы постоянно видеть его отражение в зеркале. Не отдавая себе отчета, залюбовалась таким близким, но не менее недосягаемым мужчиной. Тем, как при движении вырисовываются, напрягаясь под загорелой кожей мышцы, показавшиеся в тот момент совершенными, куда там модельным атлетам с их вычурностью! Единственное, что все портило – еще слишком заметные следы моего нервного срыва, темными полосами перечеркивающие гибкую спину. Как же ты мне позволил-то?! В которой раз задала я себе этот вопрос, чувствуя, как скулы вспыхивают запоздалым и никому не нужным раскаянием.
- Ты тоже, между прочим, подглядываешь! - едко заметил Влад.
- Ага, - я не стала ни спорить, ни отворачиваться.
Влад бросил на меня осуждающий взгляд в зеркале. Я на это пожала плечами и высокомерно вздернула подбородок.
Штаны, доставшиеся Владу, не смотря на его не малую комплекцию, оказались на размер больше и постоянно сползали с узких бедер. Я успокоила его, сказав, что джигу ему не танцевать, поэтому и так сойдет. Расстеленное одеяло было достаточно длинным, и я выделила Владу кусок побольше, чтоб он мог накинуть на плечи, за что была удостоена благодарного взгляда. Мы, насколько это было возможно, выжали наши вещи и развесили их над головами, немного неудобно, но что поделаешь.
Скудный обед, состоял он из пирожков, заботливо упакованных Васеной в пакет, и поэтому почти не промокших, и бутылки рома. Некоторое время я терзалась совестью, что спаиваю парня, но с другой стороны, у меня не было никакого другого способа согреть человека, вверенного судьбою моим заботам. Когда бутылка наполовину опустела, я завинтила пробку и спрятала емкость, не хватало еще упиться на потеху встречающему персоналу. Спиртное придало общению легкости и мы мило болтали о пустяках не меньше трех часов, на время забыв, в каком плачевном положении оказались. Вот так же можно было бы болтать летним теплым вечером, сидя на веранде в каком-нибудь милом кафе, затерянном где-нибудь на краю вселенной.
Влад пытался втянуть меня в разговор о моем детстве. Пришлось отшучиваться, вспоминая какие-то забавные эпизоды. После того, что я узнала о его жизни, моя биография до того представлявшаяся сложной, а где-то даже героической, казалась смешной.
Ну что такое, поступление в медицинскую академию в четырнадцать лет, когда за твоими плечами стоит пусть и ушедший с государственной службы, но по-прежнему имеющий обширную практику и немалое влияние дед? И как можно сравнивать гладиаторскую арену, где Влад боролся за свою жизнь, с завистливым пренебрежением однокурсников к излишне талантливой выскочке, в свое время меня изрядно донимавшим и расстраивавшим.
Все переживания и непонимание, почему так получается, казались теперь пустыми капризами избалованной девчонки. Чего могут стоить высокомерное поджатие губ от персонала той, первой клиники, в которую определили восемнадцатилетнюю хирургицу, когда парень захлебывался пылью в подземелье шахт, скуля от голода и боли, щедро подаренной хлыстом надсмотрщика?! А вот про отца или Саху очень даже можно рассказать, да и про деда тоже. Но когда Влад перескочил на мою... женщину давшую мне жизнь, я, несколько грубо, пресекла его любопытство, считая эту тему опасной для моего здоровья и благополучия.
- Аня, можно тебя спросить? - Влад смотрел на меня с ленивой улыбкой.
- Если это не о моей матери, то спрашивай, - разрешила я.
- Ань, а ты меня не боишься? - Тон которым произнесены слова был настолько двусмысленным, что я даже не нашла сперва, что ответить.
- Ну, понимаешь, - начал он, тщательно подбирая слова. - Я здоровый, сильный мужик, раза в два больше тебя, - напомнил он, а когда я поспешно кивнула, продолжил, - мы с тобой одни, на маленьком корабле, посреди космоса. Ты не боишься, что я тебя...
- Изнасилуешь? - невинно подсказала я.
- Нет! - выпалил он, краснея, как маковка, - Я бы сказал, начну домогаться, - не очень уверенно закончил Влад.
- Владушка, а ты меня не боишься? - по-кошачьи мигнув глазами, я перебросила ему его же вопрос.
- Не понял, - мотнул он головой.
- Да, ты здоровенный мужик, не спорю, - принялась терпеливо объяснять я, добавив в голос глубины и загадочности, - а ты не думал, что может выйти совсем не так, как ты себе это представляешь?
- Это как? - совсем запутался он.
- А ты начни, - предложила я, подаваясь вперед всем телом, - там видно будет.
- По-другому быть не может! - хохотнув, заявил он уверенный в своем физическом превосходстве.
- Разве? - блудливо улыбнувшись, поинтересовалась я.
Я лениво потянулась, подпустив в глаза побольше тумана, выгнула спину, заставляя ткань рубашки натянуться, мягко очерчивая грудь. Ладони легли на его колени, скользнули выше. Я провела языком по губам и... и Влада проняло, да так, что он вынужден был спасаться бегством.
- Ты чего, очумела? - обиженно взвыл он, растерянно оглядывая предательски выпятившееся, доказательство принадлежности его к мужскому полу. И никакие штаны не спасали.
- Ты куда? Возвращайся, промокнешь, придурок, - подражая его обиженному тону, протянула я. - Разве ты не этого хотел?
- Ничего я не хотел! - рявкнул Влад, придерживая руками соскальзывающие портки, обида его сменялась вполне понятной яростью обманутой мужской гордости и несбывшихся надежд.
- Да? - недоверчиво поинтересовалась я, и не преминула поддеть его, - а кто ж изнасиловать собирался?
- Ничего я не собирался! - Гаркнул он, уже со всей дури, громовой его голос теперь ничем не напоминал привычный мягкий баритон. От этого рыка я чуть не оглохла, и уважительно покосилась на парня. Пожалуй, если так пойдет дальше, то он папаню с Сахой, вместе взятых, запросто переорет.
- Я просто спросил! - добавил Влад чуть тише, но глаза его все равно сверкали еле сдерживаемой яростью.
- До чего ж мужики орать горазды, - как бы про себя пробормотала я и уже громче добавила, добивая его, - а коли ты не собирался, так и разговор начинать не стоило, а то наобещал златые горы, а как до дела дошло, так сразу в бега?
- Я ничего не обещал! - чеканя каждое слово, почти спокойно и от этого более зловеще, высказался он и наградил меня таким взглядом, что будь я тысячелетним айсбергом тут же сгорела, не смотря на то, что вода, изначально, гореть не может.
Вот тут-то я не на шутку испугалась, пока он еще орал, это было не страшно, к этому я привыкла, а вот когда начал шипеть, я подумала, содрогнувшись, что палку перегнула очень сильно и теперь он за себя не отвечает. На мое счастье Влад тоже осознал это, я предполагаю, поспособствовал ледяной дождь. Он круто развернулся, насколько позволяла провести этот маневр вода, доходящая ему до колена, и покинул помещение. Напоследок шваркнув дверью с такой силой, что боюсь, не смягчи вода удар, дверь запросто могла вылететь вместе с переборкой. Поняв, что мне ничего не грозит, не удержалась и ласково прогудела ему в след:
- Если вдруг передумаешь - возвращайся, я никуда не уйду.
Ответом мне был страшный шум. За дверью что-то рушилось. Похоже, последняя моя реплика допекла его окончательно, и парень бесновался, круша все вокруг. Я, с чувством полного исполненного долга, растянулась на одеяле со всеми возможными удобствами. Надеюсь, урок, полученный сегодня, впредь заставит его думать, прежде чем молоть языком.

...Окончательно выдохшись, с обиженным вздохом, опустился прямо в лужу в кресле пилота. Ну, зачем она так? Ладно, когда она его выпорола, это еще можно понять, он виноват был, а сейчас так жестоко зачем? Для нее это просто игра, а ему... Влад судорожно вздохнул, ощущая противное нытье в паху. Он хоть и раб, но мужик все-таки! Может, в чем виноват. Может, не стоило заводить всего этого разговора… но могла бы объяснить, так, мол, и так, не надо себя так вести. А она тебе объясняла это уже, ожил, сочась ехидством, внутренний голос, еще в первую вашу встречу, когда ты ерепениться начал, она сказала, что ей от тебя ничего не надо! Да, объясняла, вынужден был Влад признать его правоту, уже успев не единожды пожалеть о том первом разговоре. Но тогда-то он ее не знал и не ревновал так бешено, стоило только какому-нибудь мужику подойти близко. Хоть и знал, что ему-то самому ничего не обломиться, а все равно продолжал ревновать и глупо на что-то надеяться...

Я прикрыла глаза и погрузилась в приятное состояние полудремы. За дверью стало значительно тише, очевидно, Влад перешел на другой конец корабля. Капли воды падали с тихим шелестом, успокаивая и баюкая. За своего спутника я особенно не беспокоилась - животное он общественное и долго прибывать в одиночестве не сможет, несмотря на злость.
Однако, на этот раз я ошиблась - парень разозлился настолько, что отсутствовал около часа. Как не неприятно это было признавать - без него было холодно и одиноко, и я уже стала жалеть о своем последнем не очень красивом поступке.
Полудрема-полураельность, состояние, которому я так радовалась по началу, не принесло с собой ни успокоения, ни отдыха. Перед глазами все время вставала картинка, как бедняга Влад, из-за своей глупости и моей выходки, вынужден сидеть в рубке в полном одиночестве и мокнуть под противным дождем.
И чего я вспылила, спрашивается? Надо ж учитывать, что он в отношениях мужчина-женщина в свободном мире полный профан. И весь опыт в этих отношениях у него основывается на предыдущей жизни. Откуда он мог знать, что в отношении меня таких предположений делать не следует. Тем более, сама дала основание думать, что со мной можно говорить обо всем его интересующем.
Я уже была готова простить ему неуклюжую попытку «поговорить по душам», но с другой стороны такие вещи так просто не прощаются и не забываются. Где гарантия, что подумав об этом один раз, он в другое время не осуществит задуманное? И тут надо со всей честностью признать, что противник из меня так себе - парень превосходит, причем на много, меня и в силе, и в росте, и в жестокости. А эту особенность, выработанную им в течение жизни, из виду выпускать совсем не стоит. От подобных мыслей леденящий холод пробежал по позвоночнику и неприятно возвратился в сердце, взорвавшись где-то внизу живота.
Кажется, я прихожу своим мозгом к тому, о чем толковал мне Саха в день нашего приезда - Влад животное, самец и довольно-таки опасный. А это значит, что отныне я должна быть в два раза внимательнее, чем была до. Что это, собственно говоря, я себе тут напридумывала? Разозлилась я на себя, никакое Влад не животное, особь мужского пола, то бишь самец - да, но не животное. Он - обычный парень, обремененный сознанием полной от меня зависимости, более неопытный, чем свободные дети лет в пятнадцать.
От каши, которая сейчас была в моей голове, становилось все тревожнее. А если своими достаточно жестокими действиями я сделала то, чего так опасалась - сломала его?
За пределами душевой послышались нерешительные всхлипы разгоняемой воды, скрипнула дверь, и на пороге возник Влад. Он осторожно прикрыл дверь. Постоял несколько минут, опершись на нее плечом, внимательно за мной наблюдая в попытке определить, в какую сторону изменилось мое настроение. Вид при этом он имел растрепанный и еще немного сердитый. Так что я мысленно перевела дух - до психологического излома, похоже, далеко. Я снова приняла неприступный вид, хотя имела огромное желание броситься ему на шею, и пожалеть глупого обиженного мальчишку, которого он сейчас напоминал.
- Подвинься, - хмуро и непререкаемо потребовал Влад, сделав шаг в моем направлении, - замерз, как собака!
- Еще чего! - фыркнула я, даже не думая открывать глаза, не то, что сдвигаться.
Влад потоптался, посопел и, ничего этим не добившись, решил применить другую тактику. Он осторожно опустился на бортик кабинки и примирительно пробормотал:
- Ну, негодяй, я! Негодяй! Извини меня, а?
- Ладно, - не стала я спорить, но и сдвинуться не подумала.
- Ань, - попросил он полузадушенным тоном раскаявшегося грешника, - я действительно замерз, пусти погреться.
- Ты весь мокрый, - заметила я, приподнимаясь на локтях, - сними штаны, тогда может и пущу.
- А если не сниму? - подозрительно поинтересовался он.
- Значит, будешь мерзнуть, - безразлично откликнулась я, - у меня одеяло сухое и я желаю, что б оно таковым и оставалось.
Влад бросил на меня уничижающий взгляд через плечо, посидел еще немного, но не найдя другого выхода, начал стягивать с себя насквозь промокшую ткань.
Я послушно сдвинулась, и он нырнул на освободившееся место. Сел ко мне боком, предусмотрительно подтянув колени к подбородку, и принялся грозно сверкать глазищами в мою сторону. Мои плечи затряслись от беззвучного хохота - Влад сейчас очень походил на нахохлившегося воробья, только что закончившего купание в помойной луже. Парень еще немного попытался сохранять устрашающий вид, но слыша мое тихое фырканье, губы дрогнули в улыбке, он хрюкнул, а потом и вовсе захохотал во весь голос.
- Если бы кто-нибудь видел нас сейчас, - задыхаясь от смеха и вытирая выступившие слезинки, заявил он, - нас бы отправили в психушку.
- Это уж точно, - хрюкнула я, тщетно пытаясь успокоиться, - два идиота под дождем посреди космоса. Такое захочешь, не придумаешь!
Кое-как успокоившись, мы посидели в полном молчании, переводя дух. Влад поерзал немного, и плутовато глянув на меня, открыл рот.
- Аня, давай мириться? - предложил он, с таким видом, будто и вины за ним никакой нет, но должен сделать первый шаг, поскольку он сильная сторона.
- Давай, - тут же согласилась я.
- Ань, ты и меня должна понять, - заявил он, в попытке оправдаться, - я бы никогда не поднял на тебя руку. Но я - здоровый, нормальный мужик, а ты тут сидишь рядом, полураздетая и еще трешься об меня своими ногами. Так и мозгами повернуться недолго! Я же не святой, в конце концов!
- То, что мы оказались в таком положении не моя вина, - резко заметила я, - а, смею напомнить, твоя. Так же не моя вина, что душевая кабинка настолько мала и мне ноги деть некуда. Разве что забросить их на потолок. Но опять не задача, там тоже твои части тела имеются, дурная голова к примеру! Так что, уж если ты втравил нас во все это, терпи и страдай, но желательно молча и в одиночестве. А если испытываешь известный зуд в паху, есть масса способов облегчить свое состояние, не прибегая в этом к моему участию!
На протяжении моей изобличительной речи Влад преданно глядя в глаза, не забывал достаточно энергично работать руками, вытаскивая из-под меня одеяло. Отвоевав себе достаточно большой кусок, прикрыл им дорогие его сердцу части тела и только после этого вступил в дискуссию.
- Говоришь, есть множество способов? - задумчиво пробормотал он, а в глазах уже поселились веселые бесенята и строили мне рожи. Я, смотря прямо на этих нахалов, энергично закивала. - Назови хоть один, - тут же пристал Влад.
Я задохнулась от подобной наглости и выпалила первое, что пришло на ум.
- Рукоблудство!
- А это как? - настоятельно потребовал он объяснений, еле сдерживая душивший его смех.
- Раком! - рявкнула я, злясь, что сама загнала себя в этот угол, а он потешается надо мной.
- Ух, ты! - заворожено посмотрел на меня Влад, бесенята уже не просто строили рожи, а явно покатывались со смеху. - Покажи! - потребовал он.
- Я тебя сейчас придушу, - закатила я глаза.
- Да ладно тебе, я ж просто пытаюсь тебя развеселить, - пробормотал он.
Я присмотрелась к нему повнимательней, несмотря на всю его напускную веселость, ему тоже нелегко давался наш перелет - глаза устало прикрыты тяжелыми веками, а плечи вот-вот обещают понуро опуститься.
- Эй, - позвала я, ощущая настоятельную потребность его расшевелить и вернуть атмосферу веселого подшучивания. Я шутливо щелкнула его по носу, привлекая к себе внимание, - раскисать и падать в обморок по статусу положено мне, как женщине, а ты должен быть бесстрашным и сильным.
- А я и не раскисаю, - встрепенулся он, - просто устал немного.
- Вот и хорошо, - заулыбалась я, ощупывая висящие над головой вещи, - твои штаны почти высохли. Оденься, мы скоро прилетим и я не хочу, что бы ты попался окружающим в таком виде. О нас и без того будут болтать всяческие небылицы, - притворно нахмурилась я.
- Пуговки все вырвала, - безразлично заметил он, облачаясь в свои вещи и оглядывая распахнутую на груди рубаху. Я только пожала плечами, извини, мол, так получилось.
- Послушай, - задумчиво произнес Влад, низко наклонив голову в попытке скрыть улыбку, - я вот о чем подумал - если все равно о нас будут говорить...
- Ты опять за свое? - взревела я, сводя брови у переносицы и пытаясь принять грозный вид, отчего Влад расхохотался.
- Да, что же это такое? - возмутилась я, поднимаясь и нависая над ним с упертыми в бедра кулаками.
- Не гневайтесь, хозяйка! - противным голоском взмолился он, давясь от смеха, предпринимая попытку бухнуться на колени у моих ног.
Дальше события полетели с такой скоростью, что зрение только отображало их, а мозг не успевал осознавать. Я еще стояла в полный рост, глядя на Влада, он сидел на корточках и смеялся, подняв ко мне лицо. Корабль дернулся, тряхнуло сильно, и я не удержав равновесие стала заваливаться, Влад вскинул руки, пытаясь предотвратить мое падение. Я почувствовала сильную боль, наткнувшись на что-то виском и... темнота.
Iuppiter iratus ergo nefas
Юпитер, ты сердишься, значит, ты не прав!
Аватара пользователя
Радагаст
молька
молька
Сообщения: 359
Зарегистрирован: 04 сен 2010, 23:45

Re: а тут то, что я терпеть не могу, но и не отвязаться от э

Сообщение Радагаст »

Глава 12.

...Влад выставил руки слишком поздно, не успел подхватить или затормозить падение. Аня сильно ударилась головой о выступающий кран. Она осела ему на руки, как-то неестественно отяжелев. Влада охватило оцепенение, он только продолжал машинально прижимать к своей груди ее тело, показавшееся таким маленьким и хрупким, как фарфоровая куколка.
- Аня, Анечка, - охрипшим голосом позвал он, боясь двинуться и заглянуть ей в лицо, всем сердцем желая убедить себя, что это простой розыгрыш, сейчас она откроет свои глаза цвета сапфира, и они над всем посмеются, он даже не будет обижаться за ее выходку.
- Перестань, пожалуйста. Ань! Ты же шутишь? - как молитву повторял он, укачивая ее, словно ребенка.
Но она продолжала молчать. Это не розыгрыш. Не дурацкая шутка. Это все взаправду! Сильного, привыкшего к потрясениям, мужчину, сковало ледяным ужасом. Вспомнилось, как одного собрата раба просто пристрелили, после такого же падения, тот несчастный, с мертвенно бледным лицом, лежал целый день, так и не придя в сознание.
Влад покрепче прижал ее к себе, в безотчетной попытке передать Ане часть своих жизненных сил. Стало совсем худо, когда ему показалось, что он не слышит ее дыхания. Приподняв ее голову, он приткнулся щекой к ее приоткрытым холодным губам, пытаясь уловить хоть что-нибудь. Щеку обдало теплым прерывистым вздохом. Влад осторожно откинул ее голову на свою согнутую в локте руку, и заглянул в любимое лицо.
Аня была бледной до синевы, на правом виске появлялся устрашающих размеров синяк, а из рассеченной кожи тоненькой струйкой стекала кровь, по щеке, шее и дальше за воротник. Ее голова беспомощно болталась на тонкой шейке, черные шелковые пряди рассыпались по его руке, пока Влад устраивал девушку у себя на коленях. Протянул руку, стащил висящую над ним майку. Вцепившись в ткань зубами и свободной рукой, разорвал майку на две части. Намочив одну из них стер кровь с ее лица и шеи, потом плотно прижал сложенную в несколько раз тряпку к виску. Анины руки стали ледяными и Влад укутал девушку в одеяло, не переставая звать по имени. Зачерпнул воды, побрызгал ей в лицо - ничего.
Нужно добраться до ее рюкзака, думал он, чувствуя, как тугой колючий комок подкатил к горлу, там должно быть хоть что-то! А что он может сделать? Ее нельзя оставлять одну! Да, даже если он и доберется до лекарств, дальше-то что? Он же ничего в них не понимает! Она - доктор. А он кто? Обычный раб, возомнивший себя свободным, умным, находчивым. Ну, и где это все? Кто он без нее? Она центр его вселенной, это вокруг Нее все крутится. Это когда Она входит в комнату, воздух начинает искриться и переливаться от ее теплоты.
Влад прижался щекой к ее, еще пахнущим солнцем Боры, волосам, не обращая внимания на соленые капли, ползущие по щекам.
- Анечка, - шептал он, начав безотчетно укачивать девушку, - я же без тебя не справлюсь. Ань, открой глаза, скажи, что делать? Ты же не можешь меня бросить, не имеешь права... Ань, мы скоро прилетим, там Наташа, она же меня убьет... Аня!
Он бережно взял в руку ее маленькую ладошку, поднес к губам и попытался отогреть ее своим дыханием. Смотря на ее ручку в своих ладонях он, запоздало, удивлялся, какая же она маленькая, совсем теряется, вот сожмешь пальцы и не видно вовсе. Влад прислушался к происходящему за бортом - они уже давно вышли из ускорения, из-за этого перехода Аня и упала.
Гул двигателей смолк и теперь они, скорее всего, дрейфуют вокруг станции. Иногда включались маршевые двигатели, не давая кораблику сойти с заданной орбиты. Влад понимал, что надо пойти и послать сигнал с просьбой о помощи. Так на них так быстрее обратят внимание и подтянут к станции в аварийном режиме. Но Аню нельзя оставлять одну. Владу, казалось - пока он смотрит на нее, отсчитывает своим дыханием каждый ее вдох, она будет жить, стоит лишь только отвернуться и, все...
Парень переборол свои страхи, и осторожно опустив ее на пол душевой, понесся в рубку, не обращая никакого внимания на дождь, так досаждавший ему какой-то час назад. Монитор бортового компьютера буквально раскалился от принимаемых сообщений. «Алкиона» безуспешно вызывала «Беркут». Не читая никаких сообщений, чтоб не тратить на них время, Влад быстро стучал пальцами по клавишам бортового компьютера, выстукивая «SOS».
Монитор замигал еще яростней, от потока принимаемых сообщений. «Алкиона» приняла сигнал и требовала подробностей. Влад коротко описал сложившееся положение, написал, что Аня при выходе в обычный режим получила травму. Не прошло и полминуты, как на мониторе появились не очень приличные слова в адрес его скромной персоны, кою именовали не иначе как: «недоделок» и «сукин сын», а так же посулы нелегкой жизни в будущем. Влад даже расхохотался от нахлынувшего облегчения, читая эти послания - Наталья Станиславовна находилась в диспетчерской. Значит, все будет хорошо. Значит Аня почти в безопасности.
Он бегом вернулся в душевую. Застыл на пороге, оглядывая маленький комочек, неподвижно лежащий под крышей. Сделал два нерешительных шага, опустился на колени, боясь заглянуть в лицо, а вдруг уже Все?.. Но нет, пока порядок - на виске бьется под бледной кожей синенькая жилка.
- Ну, же, Анечка, солнышко, - упрашивал он срывающимся голосом. - Давай, открой глазки, ты же сильная, Анечка...
Влад снова поднял на руки почти невесомое тело, прижал к себе, устраивая на своих коленях, как в гамаке. Коснулся губами прохладного лба, не зная больше, что еще можно сделать, пытаясь загнать поглубже страх и проглотить упрямый комок, раздирающий горло. Корабль качнуло, двигатели не включились, значит, их подцепили на аварийный трос и загоняют на посадочную площадку станции.
- Аня, слышишь, - шептал он ей на ухо, зарываясь носом в копну черных волос, - нас заволокли на станцию, сейчас пришвартуют и мы уже, считай дома, - он говорил, не останавливаясь, рассказывая обо всем, что слышит.
Спустя несколько томительных минут снаружи послышался стук и шипение оборудования вскрывающего люк. Хлопок и вода начала быстро уходить, сопровождаемая крепким матом, вырвавшимся сразу из нескольких глоток обслуживающих техников. Всю эту какофонию перекрыл властный голос Наташки.
- В сторону! - рявкнула она, врываясь в открытый люк и грохоча ботинками по палубе «Беркута».
Влад поднялся со своего места и, толкнув плечом, дверь собрался выйти навстречу, как его остановил гневный окрик.
- Куда прешь, придурок! - заорала Ната, - Куда ногами вперед тащишь, недоделок! Головой, головой выноси, мать твою!
Влад, повинуясь ее командам, поменял положение и вышел, как было велено. Наташка быстро осмотрела Анину голову, что-то прошипела на латыни, зло сверкнув на Влада глазами, но вынести Аню позволила. Влад осторожно опустил девушку на каталку, предусмотрительно подогнанную под только что пришвартованный корабль. Незнакомая медсестра, стоящая тут же, оттеснила Влада, окатив недобрым взглядом, пристегнула Аню ремнями и быстро покатила в сторону лифтов. Влад собачонкой, потянулся следом, боясь отстать, и не решаясь подойти ближе.
В госпитальном отсеке стало совсем невмоготу - все брезгливо отворачивались, никто не хотел и слово сказать. Даже всегда вежливая и сочувствующая всем Верочка и та прошла мимо, будто Влада и нет вовсе. Он и не ждал здесь особо теплого приема, после всего, что натворил, но чтобы так! Влад тяжело опустился на один из стульев, стоящих в коридоре, положив голову на плотно сжатые кулаки. Да плевать на окружающих! Положим, он заслужил, но неужели никто не может рассказать, как там Аня?!
Сколько он так просидел он сказать не мог, может несколько минут, а может и часов, это не имеет значения - не гонят и хорошо. Домой идти, сил нет. Да и толку? Придти домой, и метаться по комнатам, сходя с ума от беспокойства? Уж лучше сидеть здесь. Здесь хоть люди есть и не имеет значения, что они не обращают на тебя внимания, а у большинства из них огромное желание набить тебе морду.

Ника зашла в госпитальный отсек, прижимая локтем пакет с одеждой Влада. За Аньку она не ощущала никакого беспокойства. Недавно звонила Наташка и сообщила, что с ней все в порядке, и она скоро придет в себя. Ната попросила принести Владу одежду, объяснив, что он уже два часа сидит в больничном коридоре и, судя по всему, уходить, не собирается. Ника шла, пылая праведным гневом, очень хотелось наговорить ему злых обидных слов. О чем он только думал, когда лез в противопожарную систему? Из-за его глупой халатности Аня оказалась на больничной койке!
Подогревая в себе злость, девочка остановилась посреди коридора, растеряно оглядываясь по сторонам, отыскивая высокую широкоплечую фигуру человека, вечно приносящего неприятности. Безразлично скользнув взглядом по одинокому сгорбившемуся мужчине, сидящему почти в самом углу и спрятавшему лицо в сжатых кулаках.
Похоже, Ната оказалась не права, и Влад сбежал отсюда. Тем не менее, Ника остановила пробегающую мимо медсестру и спросила где он. Девушка брезгливо покривила губы и кивнула в сторону сиротливой фигуры. Брови Ники взлетели в искреннем удивлении и досаде на себя - как она могла подумать, что все произошедшее ему безразлично? Она подошла к Владу и осторожно тронула его за плечо. Парень вздрогнул и удивленно поднял глаза.
- Здесь свободно? - спросила Ника, показав глазами на незанятый стул. Влад кивнул, прикрыв глаза, - можно я сяду? - опять кивок.
Ника заняла место рядом, искоса поглядывая на парня, он молчал, рассеянно изучая пол под ногами.
- Ну, здравствуй, бедоносец, ты как себя чувствуешь? - поинтересовалась девочка, пытаясь завязать беседу, в ответ он только пожал плечами.
- Я слышала, перелет не прошел без приключений, - Влад покачал головой соглашаясь.
- Ты, что китайский болванчик? - разозлилась Ника, - Только головой киваешь! Я с тобой разговариваю или с кем?
- Извини, - испуганно пробормотал Влад, - я просто не был уверен, захочешь ли, слушать или будешь ненавидеть, как и все они, - он мотнул головой в сторону медицинского персонала.
- Да, ладно тебе, - жизнерадостно улыбнулась Ника, - никто тебя не ненавидит, они просто злятся, завтра уже обо всем забудут. А сегодня даже у меня самой руки чешутся тебе по ушам нащелкать.
- На, нащелкай, - Влад смиренно наклонил голову, предоставляя ей выполнить угрозу. Он готов был терпеть все, что угодно, за одну, самую захудалую новость.
- Дурень, ты дурень, - проворчала Ника, дружески обнимая Влада за шею, ткнувшись носом в его макушку, - пошли в Анькин кабинет, переоденешься и приведешь себя в порядок, зарос весь, как черт. А за Аньку не беспокойся, - весело продолжала она, - Натка сказала, что тыква у Аньки будь здоров и расшибить ее не так уж просто.
Ника встала и протянула ему руку. Влад поднялся и покорно поплелся следом за девочкой, боясь поднять глаза и встретиться с кем-нибудь взглядом. Оказавшись в некоторой безопасности Аниного кабинета, Влад подошел к зеркалу над раковиной, посмотрел на себя и скривился - зрелище, что надо. Поскреб заросшую черной щетиной щеку, решая, что сделать первым делом - переодеться или побриться. Ника, заметив его неодобрительный взгляд на отражение в зеркале, не преминула поддразнить.
- Что, рожа не нравиться? - хохотнула она.
- Ага, - подтвердил Влад, даже не думая улыбаться, - отвратительная.
- Но другой-то нет, - резонно заметила Ника, засыпая кофе в кофеварку, - придется с этой жить. Ты кофе будешь?
- Да, - кивнул Влад.
Взяв пакет принесенный Никой, скрылся за ширмой в углу. С удовольствием стянув с себя мокрую одежду, вытерся полотенцем, постоял немного, чувствуя, как тело начинает высыхать и согреваться. За ширмой тихо возилась Ника, что-то напевая под нос. Влад вытряхнул все из пакета, с удовольствием влез в сухие трусы и штаны, застегнул ремень и уже взялся за рубашку, когда услышал голос Ники.
- Я сейчас приду, - заявила она, - пожрать принесу, ты голодный, небось.
- Ника, - укоризненно проговорил Влад, высовываясь из-за ширмы, - девочки так не говорят! Ты разговариваешь, как самый последний раб.
- А так же технарь и грузчик, - невозмутимо заявила она, - и не в твоем нынешнем положении меня учить! Твой словарный запас не поможет, когда Наташка тебя раком поставит. - И видя, как побледнело и вытянулось лицо друга, поспешила добавить. - Шучу!
- Ну и шуточки у тебя, - сдавленным голосом проговорил Влад, скрываясь за ширмой.
Он слышал, как хлопнула дверь кабинета. Не надевая рубашки, Влад выбрался из своего укрытия и шагнул к раковине, прихватив бритву из пакета. Намылив лицо, он начал осторожно водить лезвием по щекам и подбородку, обдумывая каким образом узнать, куда положили Аню и как пробраться в палату мимо многочисленных постов. Ее сейчас будут охранять, почище коронованной особы. Влад наклонился над раковиной и сунул лицо под струю воды, смывая остатки пены.
- Я смогла раздобыть только бутерброды, - раздался сзади веселый голос Ники.
Она протопала к столу и, звякая тарелками, расставила добычу. Влад попытался вслепую найти полотенце, которое он положил где-то рядом. Бессмысленно пошарив вокруг, он призвал на помощь Нику.
- Подай полотенце, пожалуйста.
- Куда ты его кинул? - поинтересовалась она приближаясь.
- Да здесь где-то, - неопределенно ответил Влад, обведя руками кабинет.
- Не вижу, - пожаловалась она, спустя несколько секунд, - а, вот оно, под раковину упало. Держи, - она вложила в его протянутую руку полотенце.
- Спасибо, - пробормотал Влад, зарываясь лицом в мягкую ткань.
- Эт-то еще что такое? - ошарашено протянула Ника.
- Что? - не понял Влад, выпрямляясь и глядя на нее в зеркале.
- Вот это, - она указала на спину Влада.
Парень выгнулся и вывернул до отказа голову, пытаясь через плечо разглядеть, причину удивления Ники. Но не найдя на своей спине ничего нового вопросительно уставился на девочку. Ника, поражаясь его недогадливости, провела пальчиком по коже, обрисовывая бело-розовые полоски шрамов и еще не успевших зажить ссадин.
- Влад, откуда это? - почти беззвучно прошептала она, уже смутно догадываясь о происхождении украшений.
- А-а, это, - облегченно махнул он рукой, - это ничего страшного, просто на неприятности нарвался. Я уж думал, у меня там хвост растет или крылья.
- Дурак, - обиженно протянула Ника, ткнувшись носом в его спину, - как ты можешь шутить об этом!
Влад застыл в изумлении, ощущая, как по спине поползли капли и слушая тихие всхлипы. Бог ты мой, да если б он знал, что девчонка так расстроится из-за этого, никогда не показался бы перед ней без рубашки. Да и он, признаться, совсем забыл об этих шрамах и синяках, давно привыкнув относиться к ним, как к чему-то само собой разумеющемуся. Влад осторожно повернулся и приобнял Нику за худенькие трясущиеся плечи.
- Эй, - наконец смог выдавить Влад, расстроившись больше, чем она, - ты чего? Не надо плакать, пожалуйста, - помедлив, положил свою ладонь на белые кудряшки, в неуклюжей попытке ее успокоить, - это того не стоит. Ты же сама сказала, что я ходячая неприятность.
- Но тебя били! - с невольной яростью и осуждением заявила она, поднимая на него яркие карие глаза, наполненные слезами.
- Ну, били и били, так что с того? - торопливо проговорил Влад, вытирая слезы, катящиеся по ее щекам.
- Тебе больно?
- Нет, - как можно мягче проговорил он, - уже давно нет.
- И как только Анька допустила!
- А она не позволяла, - хмыкнул Влад, забыв уточнить, кто был автором последних украшений.
- Все равно она должна была тебя защитить! - не сдавалась Ника, - Ты же от нее зависишь!
- Ну, что ж поделаешь, если я был предупрежден о последствиях некоторых своих поступков, - терпеливо пояснил Влад, - причем с самого начала, но по своей глупости не придал этому значения! Ну, все, - твердо заявил Влад, - хватит об этом, было и было, уже ничего не изменишь, а вот я сейчас вполне могу умереть с голоду.
- Ой, извини, - пробормотала Ника, быстро вытирая кулачком слезы и делая несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться.
Пока она разливала по чашкам кофе, Влад натянул рубашку, застегнувшись на все пуговицы, не желая больше шокировать Нику своим видом. Он не ожидал от нее такой реакции, и ее слезы поставили Влада в тупик. По всему выходило, что Ника должна на него злиться, за то, как по-свински он относился к ней до отъезда, а она, вот жалеет его, еще и расплакалась, представляя, как ему было больно.
- Влад! - Ника громко хлопнула в ладоши перед самым его носом, привлекая к себе внимание. - Ты так и будешь с раскрытым ртом любоваться своим бутербродом, будто это произведение искусства, или все-таки попробуешь его съесть? – немного деланно засмеялась она, наблюдая, как мужчина таращится в пространство, не донеся еду до рта.
- Конечно же, буду есть, - серьезно заявил Влад, впихивая в рот весь кусок, и поспешно запивая его горячим кофе, отчего чуть не подавился и вызвал у Ники новый приступ веселья.
Они быстро расправились со всеми припасами, принесенными Никой. Девочка прибрала остатки пиршества, отказавшись от помощи Влада. Закончив с уборкой, окольными тропами провела в Анину палату. Впихнув его в помещение, напичканное пищащей аппаратурой, теснившейся вокруг огромной кровати, Ника пожелала ему удачи, при встрече с Наташкой и пообещала заглянуть попозже. За ней с тихим стуком закрылась дверь, оставляя Влада в одиночестве.
Он неуверенно шагнул к кровати, застеленной зеленым больничным бельем, на которой, как королева, возлежала Аня. Вглядевшись в бледное лицо, Влад не заметил в нем никаких изменений с тех пор, как видел ее в последний раз. Сердце опять сжалось в тугой болезненный комок, когда взгляд упал на устрашающую ссадину на правом виске девушки. Но Наташа сказала, что все будет в порядке, а оснований ей не верить у Влада не было никаких. Он присел на краешек кровати и сжал холодную ладошку, позвал девушку по имени, не особо надеясь на какую-нибудь реакцию.
- Анечка, - пробормотал он, прижимаясь губами к ее ладони, - Ань, ты же не собираешься умирать, правда?
- Правда! - раздался над ухом грозный Наташкин голос, - И уж, явно, не твоими молитвами!
Влад осторожно положил Анину руку на одеяло и медленно поднялся, еле сдерживая порыв броситься прочь, заставляя себя спокойно повернуться к разгневанному доктору. Настраиваясь мужественно и безропотно встретить ярость, в которой та прибывала. Он был готов ко всему - к гневным, не очень корректным словам, за которыми Наташка никогда не лезла в карман, к тому, что его уничтожат морально и незамедлительно выпихнут из палаты без права возвращения. Но он даже и близко не представлял глубину ее злости. Как только Влад оказался лицом к лицу с Наташкой, в воздухе мелькнула ее рука и его голова дернулась в сторону от звонкой оглушительной пощечины. Ни слова не говоря, она нанесла второй удар, третий. Щеки горели, словно их огнем опалило. Влад стоял, не шевелясь, и надеясь, что к тому времени, как схлынет первая волна ярости, и она соблаговолит открыть рот, его голова все еще будет находиться на своем законном месте. Пять... Шесть... по старой привычке подсчитывал он, покрепче сцепив за спиной руки, чтоб, не дай Бог, не ответить ударом на удар.
- Тебе мало, да? - наконец заорала она, потирая горящие руки, - Мало того, что ты заставил лететь сломя голову черте куда, на самый край вселенной, так ты ее еще и убить собирался? Чем ты ей по голове врезал?
- Наталья, я не... - он раскрыл рот в надежде оправдаться, но тут же покачнулся, едва не упав от особо сильного удара.
- Молчать, щенок! - прорычала она, замахиваясь в очередной раз. - Отвечай на заданный вопрос!
- Ну, все, с меня хватит, - пробормотал Влад, чувствуя, что и его терпению приходит конец.
Слишком много и слишком часто за последние несколько недель! Почти за год он отвык от такого с собой обращения и даже начал немного уважать себя, как человека. Сначала Саха избил его, чуть ли не до потери сознания, но с тем можно примириться, там он сам был виноват и полностью осознавал это. Олег врезал по лицу ни за что. Анька высекла на конюшне, как сопливого мальчишку. Теперь еще и Наташка, хлещет по щекам, а это очень больно, обидно и унизительно, между прочим. Мало всего, так она и выслушать не желает. Нет, если на Саху, а уж тем более на Аню Влад не обижался, признавая за ними право наказывать. Тем более, делали они это так, что становилось понятно – клеймо тут совсем не причем, просто, что заслужил, то и выдали. То Наташа это перебор. Ей никто таких прав не давал. Он не давал ей этих прав! Да и любому терпению есть предел!
Он словил сначала одну, а затем и другую руку разозленной женщины, завел ей за спину, чуть развернул боком, не давая маневра для возможного удара ногой.
- Может быть, ты перестанешь меня лупить по щекам, и попытаешься выслушать? - почти спокойно предложил он. За видимым спокойствием проскальзывали угрожающие нотки, заставившие Наташу непроизвольно напрячься. - Я согласен ответить на все вопросы и без физических вливаний с твоей стороны.
- Прокурор тебя слушать будет! - прошипела она, извиваясь в его руках, так, что Владу пришлось приложить немало сил, удерживая ее на месте. - Отпусти меня сейчас же!
- Я ее ничем не бил, - размеренно проговорил Влад, - я сейчас отпущу твои руки. Ты обещаешь, больше не драться? - потребовал он гарантий.
- Ничего я тебе не обещаю, - рявкнула она, задыхаясь, - паршивый...
- Прекратите сейчас же! - слабый, но властный голос с кровати заставил их вздрогнуть и одновременно повернуть головы, упершись в укоризненные синие глаза...

За что мне это наказание? Думала я, глядя, как два любимых мною человека буквально сцепились у моей кровати. Парочка, прямо скажем, получилась колоритная. И, какой контраст, Наташка бледная, ни кровинки на лице, а у Влада наоборот - какой-то уж слишком яркий, я бы даже сказала, лихорадочный румянец, уж не заболел ли? Можно даже полюбоваться на эту пару, если бы не злой блеск глаз, и гневные взгляды которыми они испепеляют друг друга.
Похоже, пока я спала, мы успели благополучно завершить полет и они уже успели поссориться. Интересно, из-за чего, нас же чуть больше месяца не было! Кстати, что они здесь делают? Задалась я уже третьим вопросом и только после этого сочла за необходимость оглядеться. Нет, вопрос был задан неверно, скорее, что я здесь делаю? В больничной палате? В голове отчего-то шумело, а перед глазами периодически проплывали радужные круги.
Я напрягла больную голову, в попытке вспомнить, что произошло и почему я распята на суперсовременной больничной койке. Но голова думать отказывалась, придется выяснять причину моего жалкого состояния у этих рассерженных представителей рода человеческого.
Влад отпустил Наташку и отступил за кровать, виновато поглядывая на меня и трогая кончиками пальцев горящие щеки. Наташка же, одарив его недобрым взглядом, нацепила на лицо фальшивую профессиональную улыбку, раскрыла рот, но я не дала ей и слова сказать.
- Извольте объясниться! Что здесь происходит? - строго потребовала я, переводя взгляд с одного на другую, отчего в моей голове взорвалась маленькая атомная бомба.
- Что происходит? - возмущенно переспросила Ната. - Это ты у своего недоумка поинтересуйся, что происходит и почему ты болтаешься на больничной койке с проломленной головой!
Влад состроил обиженную физиономию и уже набрал воздуха, намереваясь достойно ответить, но Наташа заткнула его, продолжая гневные речи:
- Пусть он поведает, на кой ударил тебя по голове тупым предметом, а после устроил короткое замыкание в сети и, испортив противопожарную систему, затопил корабль ледяной водой!
- Из всех высказанных вами обвинений, Наталья Станиславовна, - с надменными нотками в голосе ответствовал Влад, - я признаю только второе, да я, по ошибке, «закоротил» противопожарную систему, но уж никак не ударял Аню по голове ни тупым, ни острым, ни каким другим предметом!
Во время своей речи он стоял, гордо расправив плечи, скрестив руки на груди и сердито глядя с высоты своего роста на Наташку. В палате повисло грозовое молчание, так затихает природа перед тем, как разразиться страшной буре. Наташкины глаза метали молнии, подруга, кажись, совершенно позабыла, что находится у постели больной подруги и что больничная палата совсем не место для выяснения отношений.
Они смотрели друг на друга, как два бойца на ринге, готовые в любой момент вцепиться противнику в глотку и прикончить его на месте. В другое время подобное положение вещей меня, быть может, и позабавило бы. Но если учесть, что полем предстоящей битвы вполне могла оказаться больничная койка со мной на ней в качестве интерьера, то происходящее тут же потеряло всякую веселость.
- А можно мне все-таки уточнить, так, ради исторической справедливости, - скромно вставила я словечко в их молчаливую дуэль, - что со мной случилось, и почему я здесь оказалась?
- Твой друг, - Наташка метнула очередную молнию в адрес Влада, - ударил тебя по голове, ты получила сотрясение мозга и вот ты здесь.
- Протестую! - поднял руку Влад, - если я в чем и виноват, так это в том, что не успел подхватить Аню во время толчка, случившегося при выходе из гиперпространства! А если вы мне не верите, Наталья Станиславовна, то мы можем пригласить экспертов и они в считанные минуты докажут мою правоту, надо только обследовать кран в душевой!
- С этим разобрались, слава Богу, - пробормотала я, чем вызвала на лице Влада самодовольную улыбку.
- И ты ему веришь? - не переставала кипятиться подруга.
- У меня нет оснований не верить, - устало проговорила я, потирая ноющий висок. - Если бы он хотел меня убить, в чем ты его так старательно подозреваешь, то не стал бы волочь мое бренное тело через всю вселенную, а избавился от него на месте. И не стоял бы сейчас здесь с жутко красной физиономией, а растворился на просторах космоса. Кстати, Влад, что у тебя с лицом?
- Ничего, просто у нашей подруги Наташи взрывной темперамент и плохой слух, - с мстительным наслаждением наябедничал Влад, - это все она сделала!
- Что я? - хлопнула Наташка ресницами.
- А кто пять минут назад лупил меня по щекам, и убийцей называл?
- Ну, я, и что теперь? - безразлично пожала она плечами.
- Что за люди? - спросила я у потолка, - Стоит на каких-то полчаса потерять сознание, так они готовы друг друга передушить! И где в этом мире справедливость?
- Ее нет, не было и не будет! - безапелляционно заявила подруга. - Как твоя голова?
- Чувствую я себя нормально, - без зазрения совести соврала я, от Влада, видно, нахваталась, - и голова моя нормально, а что, собственно, с ней сделается? И вообще, Ната, хорош в доктора играть, я домой хочу!
- Ага, сейчас! Так я тебя и отпустила! - хмыкнула подруга. - Что бы на утро получить на руки твой хладный труп?
- Мне не интересно, что ты жаждешь получить на утро, я хочу домой! - капризно заявила я.
- Не пущу! - стояла Наташка на своем.
- А что тут такого? - вступил в разговор Влад, которому, видно, не меньше моего хотелось попасть домой, - Аня же не одна будет, я вполне в состоянии за ней присмотреть.
- Молчи уже, киллер кухонный, - буркнула Ната в ответ, но уже вполне миролюбиво, - ты уже присмотрел за ней. Хватит и одного раза. Нет, Анька, можешь даже не просить, не пущу. Ты у нас ночку перележи, сотрясение мозгов это же не шутка, даже для тебя. А завтра с утра, хоть к черту на рога отправляйся.
Мне пришлось с ней согласиться, поскольку отчаянно захотелось спать, их перебранка меня порядком утомила. Влад, видя, что в его услугах я пока не нуждаюсь, испарился. В помещении приглушили свет и оставили меня в тоскливом одиночестве больничной палаты, которое, впрочем, я не очень-то ощутила, почти сразу провалившись в сон.

...Лифт остановился на нужном уровне. Влад неспешно шел по длинному коридору, рассеянно кивая знакомым. Странно, как это раньше он считал, что все коридоры здесь одинаковые? Они все разные и отличаются не только оттенками серебряного цвета, но и дверьми.
Влад остановился у знакомой двери и уже поднял руку, намереваясь постучать, но в последний момент опустил. Как объяснить Нике его желание остаться на ночь у нее? Сказать правду, что одному ночевать в каюте почему-то страшновато? Но ведь девчонка его тут же засмеет! Обязательно потом придумает какую-нибудь смешную кличку, потом в жизнь не отмоешься. Дверь сама собой распахнулась и в проеме показалась озабоченная рожица Ники.
- Ты долго еще будешь здесь стоять, как бедный родственник? - нахмурилась она, - Я видела через камеру, как ты подошел несколько минут назад. Давай, заходи! Случилось что?
- Ничего не случилось, просто Аню на ночь в госпитале оставили, а наш замок на меня, почему-то не срабатывает, - неуклюже соврал Влад, снимая ботинки, - Я у тебя переночую, ладно?
- Ой, буде врать-то, - насмешливо проговорила Ника и, улучив момент, когда Влад наклонился расстегнуть ботинок, схватила его за ухо и шутливо подергала, - скажи просто, что соскучился и компания нужна.
- Ты себе льстишь - по тебе соскучиться невозможно! - хмыкнул он.
- Тогда проваливай!
- Не дождешься!
- Ты голодный? - без всякого перехода поинтересовалась девчонка.
- Есть немного.
- Пошли на кухню, кормить тебя буду, бедный родственник.
После ужина, во время которого Ника донимала его последними сплетнями, Влад, сославшись на усталость, отправился спать. Девчонка не сильно этому возражала и даже расстелила постель. Влад закутался в одеяло - тепло, сухо, желудок не урчит и никакого дождя, а что еще надо для счастья?..

Я проснулась словно от толчка. Огляделась по сторонам, пытаясь определить, что меня разбудило. Вокруг все было совершенно спокойно, но мне почему-то вдруг стало очень страшно. Показалось, что если не уйду сейчас отсюда, то обязательно умру.
Тяжело вздохнув, я уставилась в больничный потолок, пытаясь убедить себя, что это всего-навсего последствия черепно-мозговой травмы и мне ничего не грозит. Полежав так несколько минут, осознала только, что отчаянно хочу домой, в свою постель. Но если об этом моем желании узнает Наташка, мне не избежать ее профессионального воя. Значит, надо уйти, как говорили предки, «по-английски», то бишь не прощаясь. А что б подруга не подняла всех окружающих на уши и не организовала межгалактические поиски меня любимой, нужно просто ей оставить коротенькую записку типа: «Наташка, я ушла домой».
Я сползла с высокой больничной кровати, оглядела себя критическим взором, да, уж - в казенной больничной распашонке по станции не очень-то набегаешься. Нет, оно, конечно, можно, и в психушку никто не сдаст, если хорошенечко придерживать ее по шву сзади, но все равно, неловко как-то.
Я выглянула в коридор - пусто, видно, сестра с поста ушла по каким-то своим делам. Порадовавшись своей удаче, я пошлепала в сторону сестринской. Если там кто и будет, просто скажу, что голова разболелась. На мое счастье там тоже никого не оказалось. Подсев к видеофону, набрала свой номер, но Влад не пожелал мне ответить. Я глянула на часы - три часа утра или ночи, это как кому нравится, спит, небось, стервец, как сурок. Выругавшись сквозь зубы, и обозвав Влада всеми подходящими к случаю словами, набрала номер генеральской каюты. Придется будить Нику.

...Из сна Влада вырвали самым бесцеремонным образом - достаточно ощутимо шлепнули по заду, а над головой раздался бодрый девичий голос «Пора вставать, милорд, вас ждут великие дела!» Он тут же перекатился на спину и, приподняв голову, сонно заморгал на слепящий, яркий свет, заливающий комнату, пытаясь определиться на каком, он свете. Разглядев над собой Нику, расслабленно откинулся на подушку, пробормотав: «Я тебя отшлепаю за такие отвратительные шутки», закрыл глаза, намереваясь спать дальше. Не испугавшись угроз, Ника стянула с него одеяло и, схватив за плечо, затрясла, как трясут плодовые деревья, пытаясь добыть с них пропитание.
- Поднимайся, кому говорят! Анька звонила, она домой хочет уйти, просила вещи принести.
- Который час? - сонно забормотал Влад, садясь на постели и натягивая штаны.
- Двадцать минут четвертого.
- Утра или вечера? - руки никак не хотели попадать в рукава рубашки.
- Ночи! - рявкнула Ника в самое ухо, так что глаза сразу же раскрылись и весь сон пропал.
Ника всучила ему какой-то пакет, круто развернулась и потопала в свою комнату, сердито бормоча под нос, но так что бы Влад все хорошо слышал:
- Навязались тут на мою голову, полоумные! Все нормальные люди спят в это время! А этим никакой закон не писан, надо им вечно что-то!
В этом отношении Влад был с ней совершенно согласен, и даже было чуточку обидно, что его тоже обозвали этим самым полоумным. Он-то, как раз спал и никого не трогал. Пусть и не в своей постели, но спал все-таки, и тянуться куда-то никакого желания не имел. Но что поделаешь – Аня позвала...
Iuppiter iratus ergo nefas
Юпитер, ты сердишься, значит, ты не прав!
Аватара пользователя
Радагаст
молька
молька
Сообщения: 359
Зарегистрирован: 04 сен 2010, 23:45

Re: а тут то, что я терпеть не могу, но и не отвязаться от э

Сообщение Радагаст »

третья часть легла полностью. Спасибо большое! Не думаю, что главы стали короче, но выкладывать их стало гораздо приятнее.

А ты не боишься, что эта книжонка вынесет тебе мозг? Ведь по мнению одной продвинутой сетевой тролихи, беспрестанно замусоливающей "Идиота", в моей книжонке нет ни художественной ценности, ни смысла
Iuppiter iratus ergo nefas
Юпитер, ты сердишься, значит, ты не прав!
Аватара пользователя
METTER
Гр...ый слон
Гр...ый слон
Сообщения: 2201
Зарегистрирован: 21 янв 2006, 01:22
Откуда: Минск
Контактная информация:

Re: а тут то, что я терпеть не могу, но и не отвязаться от э

Сообщение METTER »

Очередное "спасибо" :)
Радагаст писал(а):Не думаю, что главы стали короче
это только в плюс))
Радагаст писал(а):А ты не боишься, что эта книжонка вынесет тебе мозг?
не боюсь, дальше выносить уже некуда :D
Радагаст писал(а):по мнению одной продвинутой сетевой тролихи, беспрестанно замусоливающей "Идиота", в моей книжонке нет ни художественной ценности, ни смысла
ну что же, у каждого своё мнение... мне эта книга интересна, значит всё же ценность у неё есть :roza:
Косточкой вишневой в мякоти заката... Все, что стоит жизни,- очень облакато...
Аватара пользователя
Радагаст
молька
молька
Сообщения: 359
Зарегистрирован: 04 сен 2010, 23:45

Re: а тут то, что я терпеть не могу, но и не отвязаться от э

Сообщение Радагаст »

твоими бы устами, да медку бы хлебнуть! :hm_n:
Iuppiter iratus ergo nefas
Юпитер, ты сердишься, значит, ты не прав!
Аватара пользователя
Радагаст
молька
молька
Сообщения: 359
Зарегистрирован: 04 сен 2010, 23:45

Re: а тут то, что я терпеть не могу, но и не отвязаться от э

Сообщение Радагаст »

так, 4 часть придется подождать, что-то зависла я на 3 главе
Iuppiter iratus ergo nefas
Юпитер, ты сердишься, значит, ты не прав!
Аватара пользователя
METTER
Гр...ый слон
Гр...ый слон
Сообщения: 2201
Зарегистрирован: 21 янв 2006, 01:22
Откуда: Минск
Контактная информация:

Re: а тут то, что я терпеть не могу, но и не отвязаться от э

Сообщение METTER »

о... так материал ещё в работе?
Косточкой вишневой в мякоти заката... Все, что стоит жизни,- очень облакато...
Аватара пользователя
Радагаст
молька
молька
Сообщения: 359
Зарегистрирован: 04 сен 2010, 23:45

Re: а тут то, что я терпеть не могу, но и не отвязаться от э

Сообщение Радагаст »

ага, в разработке материал. Выложу, как только будет что выкладывать.
Iuppiter iratus ergo nefas
Юпитер, ты сердишься, значит, ты не прав!
Аватара пользователя
METTER
Гр...ый слон
Гр...ый слон
Сообщения: 2201
Зарегистрирован: 21 янв 2006, 01:22
Откуда: Минск
Контактная информация:

Re: а тут то, что я терпеть не могу, но и не отвязаться от э

Сообщение METTER »

дочитал... жду продолжения)
Косточкой вишневой в мякоти заката... Все, что стоит жизни,- очень облакато...
Аватара пользователя
Радагаст
молька
молька
Сообщения: 359
Зарегистрирован: 04 сен 2010, 23:45

Re: а тут то, что я терпеть не могу, но и не отвязаться от э

Сообщение Радагаст »

можно глупый вопрос? Нельзя? А я все равно спрошу, потому что я негодяйка! Как показалась 10 глава 3 части? Действия главной героини не слишком жестоки?
Iuppiter iratus ergo nefas
Юпитер, ты сердишься, значит, ты не прав!
Аватара пользователя
METTER
Гр...ый слон
Гр...ый слон
Сообщения: 2201
Зарегистрирован: 21 янв 2006, 01:22
Откуда: Минск
Контактная информация:

Re: а тут то, что я терпеть не могу, но и не отвязаться от э

Сообщение METTER »

я сперва как и Влад долго не мог понять за что же его так....
ну, с одной стороны жестоко, с другой - нервы... и накопление пережитых проблем..
Косточкой вишневой в мякоти заката... Все, что стоит жизни,- очень облакато...
Аватара пользователя
Радагаст
молька
молька
Сообщения: 359
Зарегистрирован: 04 сен 2010, 23:45

Re: а тут то, что я терпеть не могу, но и не отвязаться от э

Сообщение Радагаст »

спасибо. Первый адекватный комментарий к этому эпизоду!
Iuppiter iratus ergo nefas
Юпитер, ты сердишься, значит, ты не прав!
Ответить